Плотина против Тихого океана - [12]

— Заткнись, — прикрикнула она на Сюзанну, — а то схлопочешь по физиономии.

Мсье Чжо подскочил на месте, но больше ни на кого это впечатления не произвело.

— Дерьмо, самое настоящее, — продолжал Жозеф. — Впрочем, дерьмо или вода — называйте как угодно. Мы должны ждать, как последние болваны, пока оно схлынет.

— Когда-нибудь это, конечно, произойдет, — сказала Сюзанна.

— Лет через пятьсот, — сказал Жозеф, — но мы ведь никуда не торопимся…

— Если бы это было дерьмо, — сказал Агости из глубины бара, — было бы лучше.

— Дерьмовый рис, — сказал Жозеф, снова рассмеявшись, — это все-таки лучше, чем никакой…

Он закурил. Мсье Чжо достал из кармана пачку «555» и предложил Сюзанне и матери. Мать, не смеясь, с восторгом слушала Жозефа.

— Когда мы купили эту землю, — продолжал Жозеф, — мы думали, что через год будем миллионерами. Мы выстроили бунгало и стали ждать, когда вырастет рис.

— Сначала-то он всегда растет, — сказала Сюзанна.

— Потом нахлынуло дерьмо, — сказал Жозеф, — и все затопило. Тогда мы построили эти плотины. Вот и все. Теперь мы ждем, как кретины, сами не знаем чего…

— Ждем сидя дома, а дом… — продолжала Сюзанна.

— Дом даже недостроен, — сказал Жозеф.

Мать сделала попытку вмешаться:

— Не слушайте их, это хороший дом, крепкий. Если бы я его продала, то получила бы хорошие деньги. Тридцать тысяч франков…

— Жди-дожидайся! — перебил Жозеф. — Кто его купит? Разве что вдруг повезет и попадутся какие-нибудь ненормальные, вроде нас.

Он внезапно замолчал. Возникла пауза.

— Да, наверное, мы немножко того, — задумчиво проговорила Сюзанна.

Жозеф ласково улыбнулся ей:

— Совсем того, — сказал он.

На этом разговор как-то сам собой прекратился.

Сюзанна следила за движениями танцующих. Жозеф встал и пригласил жену таможенника. Он когда-то спал с ней, это продолжалось несколько месяцев, потом она ему надоела. Это была маленькая, худая брюнетка. Теперь она спала с Агости. Мсье Чжо приглашал Сюзанну на каждый танец. Мать сидела за столиком одна. Она зевала.

Потом офицеры с парохода и пассажирки поднялись, и все поняли, что пора расходиться. Мсье Чжо пригласил Сюзанну еще на один танец.

— Вы не хотите проехаться на моей машине? Я мог бы отвезти вас домой и вернуться в Рам. Мне было бы очень приятно.

Он крепко прижимал ее к себе. Опрятный, холеный мужчина. Урод, конечно, зато машина потрясающая.

— А можно, Жозеф сядет за руль?

— Это тонкий механизм, — сказал мсье Чжо неуверенно.

— Жозеф умеет водить любые машины.

— Если вы не возражаете, в другой раз, — очень вежливо попросил мсье Чжо.

— Мы спросим у матери, — сказала Сюзанна. — Жозеф поедет впереди, а мы за ним следом.

— Вы… Вы хотите, чтобы ваша матушка поехала вместе с нами?

Сюзанна отстранилась и посмотрела на мсье Чжо. Он расстроился, и это его не украшало. Мать, сидя одна за столиком, непрерывно зевала. Она очень устала, потому что у нее было много горя в жизни, потому что она была старая и отвыкла смеяться. Смех утомил ее.

— Мне бы хотелось, чтобы моя мать тоже прокатилась на вашей машине, — сказала Сюзанна.

— Я смогу увидеть вас еще?

— Когда угодно, — ответила Сюзанна.

— Спасибо, — сказал мсье Чжо и сжал Сюзанну еще крепче.

Он был очень вежлив. Сюзанна смотрела на него с некоторым сочувствием. Вероятно, он будет раздражать Жозефа, если начнет часто являться в бунгало.

Когда танец кончился, мать уже стояла, готовая уходить. Предложение мсье Чжо отвезти мать и Сюзанну домой всех устроило. Мсье Чжо расплатился с папашей Бартом, и они все вместе спустились во двор. Когда шофер мсье Чжо вышел, чтобы распахнуть дверцу, Жозеф залез внутрь, завел мотор и минут пять пробовал скорости. Потом он вылез, ругаясь, и, не попрощавшись с мсье Чжо, закрепил на лбу охотничий фонарь, завел «ситроен» ручкой и один укатил вперед. Мать и Сюзанна смотрели ему вслед, и у них сжималось сердце. Мсье Чжо уже привык к его манерам и ничуть не удивился.

Мать и Сюзанна сели сзади, а мсье Чжо рядом с шофером. Они догнали Жозефа очень быстро. Сюзанне не хотелось его обгонять, но она ничего не сказала, потому что мсье Чжо наверняка бы не понял. При свете мощных фар лимузина они видели Жозефа как днем: он опустил остатки ветрового стекла и выжимал из «ситроена» все, на что тот был способен. Он явно был в еще более скверном настроении, чем при выезде из Рама, и даже не взглянул на лимузин, когда тот обошел его.

Немного не доезжая до бунгало, мать заснула. Равнодушная к достоинствам автомобиля, она почти всю дорогу думала о нежданной удаче в лице мсье Чжо. Но даже радость удачи не могла победить усталость, и она уснула. Она засыпала везде, даже в машине, даже в их «ситроене», который был открытым, без ветрового стекла и без верха.

Подъехав к бунгало, мсье Чжо повторил свою просьбу. Может ли он снова приехать повидать людей, с которыми провел такой прекрасный вечер? Мать сквозь сон церемонно ответила, что двери ее дома всегда для него открыты и он может приезжать, когда пожелает. Вскоре после отъезда мсье Чжо явился Жозеф. Он хлопнул входной дверью, сжав зубы. После чего заперся у себя в комнате и, как всегда, когда ему было тошно, разобрал все свои ружья, а потом смазывал и собирал их чуть ли не до полуночи.