Плетеный Король. Легенда о Золотом Вороне - [18]

– К чему? Что мы вообще можем поделать? – Август сполз на стуле.

– Лично я считаю, мы обязаны их спасти. Им сейчас несладко. И то, что они не являются частью нашего мира, вовсе не означает, что они чем-то хуже нас. Это все предрассудки. – Джек театрально засопел. – Короче, ты намного лучше меня умеешь разбирать стихи, поэтому, будь добр, изучи вопрос и прикинь, как нам действовать, ага?

– Джек. Проблему это не решит, – мрачно произнес Август.

Оба знали, что он имеет в виду.

– Я в курсе, – отозвался Джек. – Ну пожалуйста.

Помехи

Август неделю таскал стихотворение в рюкзаке – даже смотреть не хотел. Питер и Роджер постоянно бросали на него многозначительные взгляды, и, честно говоря, это начало его подбешивать. До школьного бала оставалось два дня.

Двое курьеров, вместе с которыми он работал, попались, и Далия перегрузила их товар на Августа, что не на шутку его напрягало. Он любил лишние деньги, но не настолько, чтобы рисковать серьезным тюремным сроком.

Родители Джека уже черт знает сколько не появлялись дома, и из-за этого он тоже нервничал. Сам Джек по этому поводу не переживал, но как не тревожиться за лучшего друга, если каждый вечер дома его ждут темные окна и консервированная еда?

Вдобавок в последнее время Августа беспокоила боль в спине – тупая, ноющая, от лопаток до шеи. Вероятной причиной он считал стресс. А что, блин, еще?

Пятница, под трибунами

– Эй, парень, эй!

Август приоткрыл один глаз.

– Заедешь за мной в восемь?

Он снова закрыл глаза.

– Ты ведь помнишь, что сегодня школьный бал? – обиженно надулась Горди.

– Помню, – устало ответил Август. – Костюм, туфли – все готово.

Горди склонилась над ним и всмотрелась в его лицо.

– Ты какой-то измотанный. Типа вконец забегался.

Август с закрытыми глазами показал ей средний палец.

– Стараюсь как могу, детка. Не устраивает – ищи кого получше.

Горди засмеялась и кинула в него травинками.

– Да, да, да. Постарайся поспать, малыш. И не забудь: забираешь меня в восемь.

Французский шелк

– Иди сюда, – сказал Август. – Поверить не могу, что тебя этому не научили.

– Ну… Папа не часто бывает дома, поэтому…

Джек запрокинул голову. Август, сосредоточенно повязывавший ему галстук-бабочку, нервно хохотнул. Трогательным – вот каким был этот момент. Трогательным.

– А почему ты не поехал одеваться к Кэрри-Энн? Она любит всю эту суету – парные наряды и прочую хрень. – Август аккуратно потянул за крылышки галстука.

– Как и ты, олух, – уел его Джек. – Правда… вряд ли на балу она отлипнет от меня хоть на минуту, так что… – Он беспомощно пожал плечами, не договорив. Как обычно.

Август вздохнул и подтянул узел потуже.

Бал

Танцевать вальс его научила мама. В молодости она участвовала в конкурсах красоты – настоящая девушка с обложки, в короне и с улыбкой ярче тысячи брильянтов. Пальцы сложены так, чтобы грациозно помахивать восторженной толпе зрителей. Она вышла из состоятельной семьи; там умение держать себя считали важным. Теперь она лишь изредка машет сыну перед тем, как он уходит в школу, а крики восторженной толпы слышны только из телевизора в подвале. Но такой мама была не всегда.

В общем, Август знал, куда класть руки и ставить ноги. Он не забыл нежно провести большим пальцем по затылку Горди, чтобы ее кожа покрылась мурашками. Она прижалась к нему теснее.

С другого конца зала за ним наблюдал Джек. Разумеется, он был с Кэрри-Энн. Она втиснулась в чудовищное ярко-розовое платье и соорудила на голове высокую прическу, напоминавшую гнездо из кудряшек. Они шаблонно покачивались из стороны в сторону в медленном танце, как практически все остальные пары. Джек ухмыльнулся Августу из-за плеча Кэрри-Энн. Август закатил глаза и решил не обращать на него внимания. Он прижался лбом к шее Горди. От нее приятно пахло какими-то благовониями и лаком для волос.

– Хочешь, поедем ко мне? Родителей не будет до… – предложила она.

– Да. Капец как хочу.

Трах-тарарах

Они кучей повалились на ковер, Горди хрястнула Августа затылком об дверь. Как если бы он был жертвой ограбления. Ему нравилось, когда с ним обращались грубо. Без разницы кто.

Когда она сорвала с него галстук и запустила руки ему в штаны, он чуть не умер. Он уже ничего не соображал – пальцы тряслись, дыхание сделалось хриплым и частым, – лишь чувствовал на себе ее острые когти да слышал, как она выкрикивала непристойности.

Горди управляла им, словно тряпичной куклой. Август ласково убрал с ее лица волосы, но она резко отбросила его руку. Он вжался большими пальцами в ее ляжки, и она укусила его за шею. Он провел по шершавому ежику ее бритого черепа – она сладко-сладко застонала. Он откинул голову и закрыл глаза, а она пожирала его живьем.

Когда она больно дернула его за волосы, он ахнул и, дугой выгнув спину, сел. Этого он не позволял! Так не делал никто, кроме него. Август хотел оттолкнуть ее руку, но она крутанула бедрами, и он опоздал.

Он снова рухнул на пол. Со стоном и мыслями о растрескавшихся губах, сильных руках и веснушках.

Маета

Питер выхватил у Августа листок и быстро пробежал глазами по строчкам.

– Полная абракадабра, – заключил он.

Роджер с любопытством заглянул брату через плечо.