Племя вихреногих-3 - [46]

— Всё и в самом деле готово? — обратился он к Игорю. — Можно отплывать?

— В принципе можно, — удивленно сказал тот. — Но скоро ночь же.

— А, наплевать, — Димка обвел взглядом собравшихся вокруг ребят. — Отплываем немедленно!

* * *

К радости Димки, никаких возражений не последовало — напротив, народ с радостным воем бросился собирать вещи. Соседство с лесом всем надоело до чертиков — да и невиданный адский концерт оптимизма как-то не внушал. Все понимали, что если они немедленно не уберутся отсюда, произойдет что-то совсем уже скверное…

Димка снова посмотрел на пламенеющий над лесом закат — багровое зарево пробивалось сквозь кроны, словно за ними полыхал невиданный, в полмира, пожар. Как-то вдруг вспомнилось прошлое лето — жаркая июльская ночь, он в одних трусах лежит на крыше сарая на даче, глядя на почти такое же зарево негаснущего летнего заката над недалеким лесом, время от времени припадая к огромному блюду с клубникой и перечитывая затрепанную "Ночь Большого Прилива" при свете ручного фонарика. И, понятно, бессовестно фантазирует, воображая себя в роли главного героя. Настолько бессовестно, что даже голова кружилась и что-то сладко замирало внутри — от царившей вокруг непривычной тишины, от пылавшего за лесом заката, просто от того, что впереди ещё больше половины лета, а крылья фантазии несут его всё дальше и дальше, в такие неизведанные края, что натурально перехватывало дух…

Сейчас эти фантазии вдруг показались мальчишке какими-то глупыми и даже чужими — словно это был и не он, и всё это случилось не год, а целую вечность назад. И от этой мысли почему-то стало очень грустно…

Прочувствовать её как следует у него правда не вышло — из лагеря уже валила шумная толпа, таща в охапках инструменты, оружие, припасы и прочее барахло. Без долгих церемоний народ тут же полез в воду, а из неё — на быстро оседавшие плоты. Димка встревожился — но бревна были толстые и плоты, хоть и здорово осев, всё же уверенно держались на поверхности. Как-то вдруг поняв, что ЕГО вещи так и остались в лагере, мальчишка развернулся на пятке и стремительно помчался за ними…

* * *

Лагерь встретил его непривычной пустотой и тишиной, и Димка даже на секунду замер, на миг забыв, куда это все делись. Внутри шалашей уже сгустилась зловещая темнота и в ней ему вдруг померещились созвездия злобных красных глаз — хотя там, понятно, никого быть не могло. Зато из-за Грань-реки катился уже буквально адский вой — казалось, что всё зверьё, сколько его есть в лесу, собралось на берегу и вот-вот пойдет в атаку.

Мальчишка передернулся и торопливо нырнул в свой шалаш. Торопливо запихал в рюкзак разбросанные вещи, возмущенно ругая себя (мог бы подумать об этом и раньше!), закинул его на плечо и даже не оглядываясь помчался к берегу…

* * *

Весь народ уже сидел на плотах — не так тесно, как боялся Димка, но всё равно, очень кучно, и он, торопясь — словно могли уплыть без него! — бросился в воду. Плоты уже успели отпихнуть от берега и ему пришлось пройти метров десять по полого понижавшемуся дну, погрузившись в итоге по пояс. Димка выбрался на шершавые бревна, бросил рюкзак, торопливо стащил и выжал промокшие насквозь штаны (и об этом он мог бы подумать заранее!) — потом замер.

Вокруг царила непривычная тишина — все замерли, словно ожидая чего-то. Плоты едва заметно покачивались на волнах, слабо плескавших о бревна. Вой в лесу вдруг стих, но внезапно наступившая тишина оказалась намного более жуткой…

— Чего ждем? — наконец нервно спросил Димка.

— Приказа, — Игорь усмехнулся.

— А, — Димка торопливо вскочил на ноги, вытянувшись во весь рост. — Товарищи! — крикнул он во всю мощь легких. — Отплываем немедленно! Освободим Столицу от Метиса и его дружков-предателей! Надерем им зад!

Ответом ему был раскатившийся над морем радостный вой. Тут же десятки крепких мальчишек на каждом плоту навалились на шесты. Плоты закачались и начали понемногу отползать от берега. Димка с облегчением перевел дух. Выматывающее душу ожидание кончилось, началось дело…

* * *

Когда до берега было уже метров сто, шесты перестали доставать до дна и плоты замерли. Вдруг Димка заметил скользящие по берегу низкие темные силуэты. Змееволки! Твари всё же прорвали Границу и ворвались в Ойкумену — чего не бывало ещё, наверное, никогда. А за ними неспешно двигался массивный длинноногий гигант, в котором Димка без труда признал ри`на. Сердце у мальчишки ёкнуло. Промедли он всего какую-то пару минут — и…

Змееволки метались туда и сюда вдоль кромки прибоя, выли и тявкали, явно досадуя на упущенную добычу, но всё же, к громадному облегчению Димки, не решались бросаться в воду — плавать они, похоже, не умели. Чудовищный ри`на же, который мог запросто растоптать все плоты, двигался как-то неуверенно — верно, не знал, что делать за пределами привычного леса, а потом и вовсе повернул на север.

Мальчишка с облегчением перевел дух. Случайно или нет — но они отбыли буквально в последний миг. На берегу двигалось ещё что-то мелкое — скорей всего, пресловутые калты, изрядно истрепавшие нервы всем, кто бывал в лесу, но отсюда в сгущавшихся сумерках их уже не удавалось разглядеть. Наверное и к лучшему, решил Димка.