Племя вихреногих-2 - [19]

— Кого? — спросил Андрей.

Вальфрид вздохнул.

— А как ещё их назвать, если они живут на дне озера? Чудовищно мерзкие твари — но, к счастью, трусливые и занятые исключительно внутренними разборками. В тот раз они меня не тронули — но кто знает, что будет в этот?..

Антон ошалело помотал головой. Такие вот новости никак в ней не укладывались. В первые дни здесь ему казалось, что он попал в сказку… но теперь она слишком уж быстро становилась страшной.

— Расклад очень паршивый, — признал Вальфрид, всё ещё глядя на него. — Но другого пути нет. Через горы мы до Багряного Леса и за неделю не доберемся. Если нас не перехватят в долинах. Хоруны тоже, знаешь, не дураки. Да и без них там… неспокойно.

Антон вспомнил Долину Тумана и поёжился. Встречаться с чем-то таким ещё раз ему совершенно не хотелось.

— Ну, дойдем мы до этого Багряного Леса — и что дальше? — между тем спросил Серый. — Век в нем сидеть?

— Там, в крепости у озера, живут Маахисы, — Вальфрид поморщился. — Самовлюбленные мерзавцы — но отличные бойцы. Вряд ли они вам помогут — но среди них есть один русский. Может, он хотя бы проведет вас через лес. На севере через него пройти проще, чем здесь.

— Нас? — удивленно спросил Серый. — А ты разве с нами не пойдешь?

— Моё племя здесь, — коротко сказал Вальфрид. Он немного помолчал и пояснил: — Моя встреча с Маахисами кончилась паршиво. Со мной они вас даже слушать не станут. А так… может быть шанс. — Он ещё немного помолчал, потом бросил один "шмайссер" Сергею. — На. Стрелять умеешь?

— Да. Отец показывал.

— Гут. Всё, хватит. Пошли.

* * *

Поднявшись наконец на гребень, Антон замер, переводя дух, жмурясь и осматриваясь. Впереди, на десятки, наверное, километров тянулась заснеженная равнина, окруженная зубчатыми хребтами гор, смыкавшихся где-то далеко впереди. Он даже не сразу понял, что это — всего лишь огромное замерзшее озеро. Идти по нему, правда, было бы совсем не просто — его покрывал глубокий снег, превращенный застругами в гребенку. Но это, к счастью, и не требовалось — всего метрах в сорока справа, у склона низкого скалистого отрога, во льду зияла огромная черная дыра, из которой непрерывно вырывался и тут же расхлестывался на ветру пар. При мысли, что им придется туда спускаться, мальчишку передернуло и он невольно повернулся назад.

Ничего интересного там, правда, не было — неровное скалистое ущелье, заваленное камнями, между которых кое-где лежал снег. Вальфрид очень удачно вывел их в долинку, которая косо поднималась к северу, так что спускаться с перевала почти не пришлось. Долины Троллей они даже не увидели — наверное и к лучшему, учитывая, что как минимум патрули Хорунов уже могли быть и там…

Несмотря на всё это, путь оказался очень трудным. Подъем к снеговой линии занял почти два дня. Ночь между ними они провели в какой-то расщелине, прижавшись друг к другу и дрожа от холода. И от завываний ветра, в которых иногда прорезалось что-то осмысленно-злобное. Словно проклятия на незнакомом языке, который вовсе не хотелось понимать…

Разводить костер тут было не из чего, да и незачем, ничего, что можно печь или жарить, у них всё равно не осталось. К счастью, Вальфрид прихватил с собой несколько банок консервированной колбасы, сохранявшейся немцами как раритет и память о родине — или НЗ на какой-то невероятный случай, который всё же наступил. Есть эту более чем четвертьвековую древность было откровенно страшновато, но на вкус колбаса оказалась очень даже ничего, только жутко жесткая — её прессовали, чтобы больше вошло в банки. Выбирать впрочем было не из чего — собственные их запасы давно подошли к концу и без этих музейных реликвий им пришлось бы попросту голодать. Такой аукцион невиданной щедрости показался Антону столь странным, что он даже спросил об этом Вальфрида. Немец вздохнул и долго молча смотрел на него. Потом всё же ответил:

— Понимаешь, я всегда мечтал творить историю. Ещё там, дома. Там Судьба жестоко посмеялась надо мной. И здесь тоже. Сначала мы думали, что попали в настоящий рай. Мир, по которому можно путешествовать, враги, с которыми можно сражаться… Но жизнь здесь — бесцельна. История — бесцельна. Она идет по кругу, снова и снова. Вы разорвали этот круг. Я не ждал, что этот день настанет, — он пожал плечами. — Но я верил в него. Рыскал по миру, спускался в самый ад в надежде, что где-нибудь найдется выход. И хранил остатки нашего… наследия в надежде, что когда-нибудь они смогут всё изменить. Надеюсь, не напрасной.

* * *

Антон мотнул головой, очнувшись от воспоминаний. Андрюха и Серый тоже поднялись вверх. Заснеженный склон был очень крут и эти последние метры оказались самыми трудными. Бьющий в лицо ледяной ветер тоже вовсе не облегчал задачу.

Скользя по застругам, они подошли к дыре. Даже эти сорок метров оказались чистым мучением. Теперь стало видно, что они стоят у начала уходящей куда-то вниз пещеры. Дно её было каменным, но неровный свод — ледяным. Ледяное Озеро оказалось никаким не озером, а ледником, застывшим в огромной котловине. Над ним, низко над горами, застыло огромное расплывчатое солнце, вверху зеленовато-бронзовое, внизу фиолетовое. Картина была страшноватая и странная, словно во сне.