Питомцы капитана Пика - [3]

Возле светолета сидел человек. Человек был безоружен и спокоен. Во всяком случае, он делал вид человека, обреченного на вечный покой.

— Он мертв, — решил Чалов и, стараясь быть хладнокровным, подошел поближе.

Человек поднялся и на чистом старорусском языке представился:

— Капитан Пик, бортинженер светолета номер сто семь, образца две тысячи сто одиннадцатого года.

Чалов опешил. В горле человека что-то тоненько сипело и посвистывало, словно в груди у него была вставлена мембрана.

— Докладываю, — помедлив, продолжал человек. — Задание выполнено. Зооастр из созвездия Лиры доставлен на Землю. В силу непонятных обстоятельств запланированный в памяти светолета космодром, который должен был встретить и принять нас, на этом самом месте отсутствует. Нам пришлось сесть в каньон, вследствие чего произошла непредвиденная авария и часть существ из нашего зооастра оказалась на свободе. Вам, наверно, известно, что восемь особей вышли из анабиоза, а значит, очутившись на воле, временно ушли из-под нашего контроля!

— Как вы допустили такое… — придя в себя, вскричал Чалов первое, что пришло на ум.

— Успокойтесь, — произнес медленно человек со светолета. — Все страшное позади — семерых, самых опасных из них, мне удалось поймать и возвратить на место в зооастр.

Только теперь Чалов заметил, что человек со светолета есть тот самый человек-робот, один из тех, какими гордился когда-то двадцать второй век.

Было странно видеть его здесь, в тридцатом веке человечества, давно оставившего свои младенческие мечты о космосе. Не будучи докой в истории, Чалов знал понаслышке, что тысячи светолетов, пущенных к звездам в дни расцвета космической эры, исчезли бесследно в бездне, на том или ином этапе прекратив связь с Землей. Тщетно их ждали назад разные поколения людей. Ни один из них не вернулся на Землю. Ни блистательный «Эльбрус», ни прославленная, воспетая всем миром «Фация», ни гениально сконструированный «Мартынов». Ни один из самых надежных, посылающих сигналы из космоса на протяжении сотен лет!..

Теперь на истощенной, иссушенной, почти обезвоженной Земле, экономящей каждый литр воды, каждую каплю энергии и топлива, вернувшийся светолет казался забытым призраком, ненужным ностальгическим обрывком сна. Зачем он был здесь? Эти разговоры о зооастре — звездном зверинце, натворившем столько ужаса за каких-то пять дней?

Чалов собрался с мыслями:

— Насколько я понял, людям больше не угрожают чудовища из космоса?

— Так точно, шеф, пойманы все, кроме монстеры-хамелеона, — четко ответил капитан Пик. — Однако будьте спокойны, — продолжал он, — монстера-хамелеон безобидна. Она единственная, кто не опасен людям, этакая шутница-фантом, любящая прикидываться то тем, то этим, в точности перевоплощаясь в кого угодно, даже в человека.

— Так это она заигрывает со мной вот уже больше часа?! — воскликнул Чалов, заметно веселея.

— Ее не так-то просто поймать, — заметил капитан Пик. — Хотя она доверчива, как дитя, и очень любит играть.

— Не питается ли это дитя трупами или мозгами людей? — спросил, мрачнея, Чалов. Он содрогнулся от сознания близости чудовищ.

— Нет, шеф, это всего лишь огромная инфузория-прозрачник, питающаяся исключительно микроорганизмами из воздуха.

Чалов с симпатией взглянул на капитана Пика. Спокойствие, исходящее от него, передавалось на расстоянии.

Рассмотрев поближе капитана Пика, он только теперь понял, как стар этот человек. Вернее, человек-робот. Даже «вечный» эластик, обтягивающий лицо этой умной машины, после всего лишь каких-то восьми веков странствий в метагалактиках представлялся теперь драным чулком, покрытым довольно зримыми морщинами и микротрещинами. Левый его глаз был поврежден и в силу известных обстоятельств плохо отремонтирован, из ключицы торчала тончайшая, но весьма заметная пружина из серебристого материала.

— Да, я, кажется, уже совсем старик! — заметив пристальный взгляд и угадав мысли Чалова, сказал капитан Пик. — А ведь, кажется, совсем недавно живые прекрасные женщины Земли засматривались на меня, как на настоящего мужчину-красавца. И все-таки… несмотря ни на что, я счастливец… Где теперь мои дублеры-охотники? Роботы Миг, Джон, Север! Их пожрали одного за другим чудовища, трясины, песчаные зыбуны тех планет, на которых мы побывали.

Я остался один, залатанный, но целый, и мне не хватило всего лишь одной гайки, чтобы закрутить сломанную клетку зооастра. Я взял ее из своего тела. Я закрыл зооастр и, не в силах сдвинуться с места, ждал вас. Вы… можете посмотреть на моих питомцев из космоса! Это подлинные живые сокровища, на доставку которых ушло почти восемьсот лет. Они там, в стеклянном вольере под действием анабиоза. Взгляните: первый с краю — мегакропус! Он ушел первым в день приземления… Этот кусок сала, кровосос, чудовище из чудовищ! Его зверский нюх не почуял робота в сантиметре от носа. Я схватил его сразу в чьем-то дворе, вынюхивающего добычу, и всадил в него тройную порцию анабиоза.

— А что это была за мерзость со змееподобной головой? — не решаясь войти внутрь светолета, спросил Чалов.

— Я вижу, нервы у современных землян ни к черту! — усмехнулся капитан Пик. — Но если вам противно, то я скажу, что второй со змеиной головой — тагерогетес! Эта мерзость высасывает мозг из своей жертвы пучком невидимых хоботков. Выследив добычу, она примагничивает ее особым излучением. Не лишенная любопытства и зачатков разума, тагерогетес способна часами рассматривать и исследовать свою жертву. Впрочем, ей все равно, чьи мозги высосать при встрече, будь то человек или особь ее же породы.