Бархатным зверь припадает на лапы.
Бархатный зверь – прыжком – мышь…
Разум! Ты звезды, как кошка, цапаешь –
Что жес тобой?– Ты дрожишь?
Космос, гиперболы, числа и боги –
Всё тебе надо в мире схватить!
Что же полос какой-то тревоги
Мучит тебя на пути?
Вот, наконец, решенье задачи,
Образ, который мучил всегда:
Мрак, и кто-то когтями схвачен, –
В этом прошли года.
Есть за тобою охота, охотник.
Знай: ты сам себе враг.
Мягкой, кошачьей поступью ходит
Спрятанный в свете мрак.
Он проснулся до трех и уж знал, что опасно,
Но что надо по дому пойти посмотреть…
И со сна он расслышал, что шепчут безгласно
Шкаф и стулья, что надо ему умереть.
Тишина оказалась тягуче-зловещей,
Против воли его незаметно таща;
Но, впотьмах совещаясь и скрипом треща,
На него озверело набросились вещи.
Он от них в антимир, в зазеркалье, за доски,
Но и там на него озверялись наброски.
Аггелята играли – крутили
Стробоскоп, а у них – «гробоскоп»:
На вертушке-цилиндре картинки,
А вертушка в коробке с окошком, –
Поверни, запусти, а картинки и ходят.
Ну, так вот, аггелята в игрушке
Умирали Ивана Иваныча:
Вот смешно – он сперва шевелился,
А потом и совсем перестал.
Ну, игра так игра, а вот за ночь
Неожиданно выкинул номер
Этот самый Иван-то Иваныч:
В самом деле он взял да и помер.
Облетают они, улетают…
Это листья, а может быть – дни.
И туманами в памяти тают, –
Так вот мы остаемся одни.
Забываем, теряем, теряем
Мы дороги, года, имена…
Вечерами над облачным краем
Нам безжизненно светит луна,
Одинокое солнце больное
Одиноких бессонных ночей.
Пусть. Но в памяти лунной на дно я
Опускаюсь, забытый, ничей.
Последняя четверть – для неживых.
Месяц давно уж пошел на ущерб.
Светит над лесом из облака серп.
В ветках холодных безлистого леса
Светит упорно, неярко, белесо.
В душу мне лезет настойчивый свет.
Он говорит мне: «Не надо» и «Нет!».
Месяц ущербный – для тех, кто оттуда
Хочет возврата телесного чуда.
Сонную душу сосет, как вампир,
Месяц и тянет в ущербленный мир.
Холодны страшные глуби пространства.
Время окончено. Есть – постоянство.
То ночь, то день. На черно-белых
Из уже приотворенной двери
Холодит, холодит сквозняком,
И от этого легче потери
И не страшно следить за песком –
За песком утекающих дней…
Дни становятся всё холодней,
И длиннее бессонные ночи,
И зазвездные сроки короче.
Да, потери оставили метки,
Но игру дотянул я свою:
На доске только серые клетки –
Значит, сыграно с жизнью вничью.
Очень долог был пройденный путь:
Вот и надо теперь отдохнуть,
Оттого что одно лишь осталось –
Точно камень тяжелый – усталость.
Кота обидели: в коробку
Впихнув, забрали в страшный дом.
И ходит кот вдоль стен, и робко
Он бьет обиженным хвостом.
И он с тоской в углы мяучит,
С надеждой лезет под кровать,
И непщеваньем он мя учит
Забвенное не забывать.
И вот во мне две строчки будит
Его хвостатая тоска:
«Когда душа тебя забудет,
Забвенна будь моя рука…»
Уездный городок, Россия…
Берет за сердце без хвоста
Железной хваткой ностальгия
Меня, двуногого кота.
Ветер и волны взметнулись, вскричали…
Это во мне угасали печали.
Нету в груди моей больше теснений,
Знаю, что скоро расслышу я пенье.
Ветер кричит, возглашает во здравие,
Камешки катит по жесткому гравию.
Дико бросает на берег он пену…
Ах, посмотри! Опустись на колено:
Золотом светят янтарные зерна,
Подняты ветром из пропасти черной.
Вот и во мне всколыхнул он глубины.
Точно ударял крылом он орлиным.
Хлещет до боли в лицо мне порывом.
Так и стою я с молитвой надрывной:
Выплесни,дай мне со дна многопенно
Музыку слов янтарем драгоценным!
Вот,совершилось! Но я не страдаю:
Божья волна! В твою ночь я впадаю!
И вас неправедно просил у Бога.
Потеря: это означает – нет,
Что больше нет, что всё исчезло…
– И только звук, и только след,
Живущий в памяти облезлой.
Да, о тебе известий нет:
Я думаю, что умерла ты.
И лучше так. Шестнадцать лет.
Влюбленность детская когда-то.
Ну да – тебя я потерял –
По «независящим причинам».
Когда идет девятый вал,
Естественно терять всё чинно.
Причин всегда бывает много,
Но если докопать до дна,
То всех действительней одна:
«Неправедно просить у Бога».
Вот тенор в опере поет:
«Пусть неудачник плачет…»
Я сделал как-то глупый ход,
Но это ничего не значит.
Безвыигрышных лотерей
Порядок неизменно вечен:
Тяни билетик поскорей, –
И проигрыш нам обеспечен.
Мой проигрыш не так уж плох.
Моя небывшая подруга:
Мы были бы – ох, видит Бог, –
Увы, несчастьем друг для друга!
Во время наших кратких встреч
Две наших воли фехтовали;
Твоя – негибкая, как меч,
Моя – флоретта гибкой стали.
И все-таки… Мы все-таки
В плену своих совсем ненужных
Желаний, – да, мы простаки,
Вернуть «вчера» хотим натужно.
– К чему набор неловких строф
И все вот эти рассужденья?
Достаточно плохих стихов
Насочинял на этот денья…
А вот к чему: приходит ночь,
