Письмо самому себе - [33]

Точно выбросив круглый буй,

На белесые глади лагуны,

Взбулькнув, вынырнет Взбулдыбуй.

КОШКА

Бархатным зверь припадает на лапы.

Бархатный зверь – прыжком – мышь…

Разум! Ты звезды, как кошка, цапаешь –

Что жес тобой?– Ты дрожишь?

Космос, гиперболы, числа и боги –

Всё тебе надо в мире схватить!

Что же полос какой-то тревоги

Мучит тебя на пути?

Вот, наконец, решенье задачи,

Образ, который мучил всегда:

Мрак, и кто-то когтями схвачен, –

В этом прошли года.

Есть за тобою охота, охотник.

Знай: ты сам себе враг.

Мягкой, кошачьей поступью ходит

Спрятанный в свете мрак.

ЧТО БЫЛО НОЧЬЮ

…пыльные музыри…

«Отрицательный мир», Б.Н.

Он проснулся до трех и уж знал, что опасно,

Но что надо по дому пойти посмотреть…

И со сна он расслышал, что шепчут безгласно

Шкаф и стулья, что надо ему умереть.

Тишина оказалась тягуче-зловещей,

Против воли его незаметно таща;

Но, впотьмах совещаясь и скрипом треща,

На него озверело набросились вещи.

Он от них в антимир, в зазеркалье, за доски,

Но и там на него озверялись наброски.

ГРОБОСКОП

Жил да был Иван Иваныч,

Иногда крестился на ночь…

Игорь Чиннов

Аггелята играли – крутили

Стробоскоп, а у них – «гробоскоп»:

На вертушке-цилиндре картинки,

А вертушка в коробке с окошком, –

Поверни, запусти, а картинки и ходят.

Ну, так вот, аггелята в игрушке

Умирали Ивана Иваныча:

Вот смешно – он сперва шевелился,

А потом и совсем перестал.

Ну, игра так игра, а вот за ночь

Неожиданно выкинул номер

Этот самый Иван-то Иваныч:

В самом деле он взял да и помер.

ЛУННАЯ ПАМЯТЬ

Галине Грабовской

Облетают они, улетают…

Это листья, а может быть – дни.

И туманами в памяти тают, –

Так вот мы остаемся одни.

Забываем, теряем, теряем

Мы дороги, года, имена…

Вечерами над облачным краем

Нам безжизненно светит луна,

Одинокое солнце больное

Одиноких бессонных ночей.

Пусть. Но в памяти лунной на дно я

Опускаюсь, забытый, ничей.

ПОСЛЕДНЯЯ ЧЕТВЕРТЬ

Последняя четверть – для неживых.

Месяц давно уж пошел на ущерб.

Светит над лесом из облака серп.

В ветках холодных безлистого леса

Светит упорно, неярко, белесо.

В душу мне лезет настойчивый свет.

Он говорит мне: «Не надо» и «Нет!».

Месяц ущербный – для тех, кто оттуда

Хочет возврата телесного чуда.

Сонную душу сосет, как вампир,

Месяц и тянет в ущербленный мир.

Холодны страшные глуби пространства.

Время окончено. Есть – постоянство.

СКУЧНЫЕ СТИХИ

То ночь, то день. На черно-белых

Полях борьба – за ходом ход…

«Шахматы», Б.Н.

Из уже приотворенной двери

Холодит, холодит сквозняком,

И от этого легче потери

И не страшно следить за песком –

За песком утекающих дней…

Дни становятся всё холодней,

И длиннее бессонные ночи,

И зазвездные сроки короче.

Да, потери оставили метки,

Но игру дотянул я свою:

На доске только серые клетки –

Значит, сыграно с жизнью вничью.

Очень долог был пройденный путь:

Вот и надо теперь отдохнуть,

Оттого что одно лишь осталось –

Точно камень тяжелый – усталость.

КОТ

Аще забуду та, Иерусалиме,

Забвенна буди десница моя…

Псалом 137

Кота обидели: в коробку

Впихнув, забрали в страшный дом.

И ходит кот вдоль стен, и робко

Он бьет обиженным хвостом.

И он с тоской в углы мяучит,

С надеждой лезет под кровать,

И непщеваньем он мя учит

Забвенное не забывать.

И вот во мне две строчки будит

Его хвостатая тоска:

«Когда душа тебя забудет,

Забвенна будь моя рука…»

Уездный городок, Россия…

Берет за сердце без хвоста

Железной хваткой ностальгия

Меня, двуногого кота.

ЯНТАРЬ

(На мотивы А. Раннита)

Ветер и волны взметнулись, вскричали…

Это во мне угасали печали.

Нету в груди моей больше теснений,

Знаю, что скоро расслышу я пенье.

Ветер кричит, возглашает во здравие,

Камешки катит по жесткому гравию.

Дико бросает на берег он пену…

Ах, посмотри! Опустись на колено:

Золотом светят янтарные зерна,

Подняты ветром из пропасти черной.

Вот и во мне всколыхнул он глубины.

Точно ударял крылом он орлиным.

Хлещет до боли в лицо мне порывом.

Так и стою я с молитвой надрывной:

Выплесни,дай мне со дна многопенно

Музыку слов янтарем драгоценным!

Вот,совершилось! Но я не страдаю:

Божья волна! В твою ночь я впадаю!

РАЗГОВОР О ПОТЕРЕ

Должно быть, плохо я стихи писал

И вас неправедно просил у Бога.

Н. Гумилев

Потеря: это означает – нет,

Что больше нет, что всё исчезло…

– И только звук, и только след,

Живущий в памяти облезлой.

Да, о тебе известий нет:

Я думаю, что умерла ты.

И лучше так. Шестнадцать лет.

Влюбленность детская когда-то.

Ну да – тебя я потерял –

По «независящим причинам».

Когда идет девятый вал,

Естественно терять всё чинно.

Причин всегда бывает много,

Но если докопать до дна,

То всех действительней одна:

«Неправедно просить у Бога».

Вот тенор в опере поет:

«Пусть неудачник плачет…»

Я сделал как-то глупый ход,

Но это ничего не значит.

Безвыигрышных лотерей

Порядок неизменно вечен:

Тяни билетик поскорей, –

И проигрыш нам обеспечен.

Мой проигрыш не так уж плох.

Моя небывшая подруга:

Мы были бы – ох, видит Бог, –

Увы, несчастьем друг для друга!

Во время наших кратких встреч

Две наших воли фехтовали;

Твоя – негибкая, как меч,

Моя – флоретта гибкой стали.

И все-таки… Мы все-таки

В плену своих совсем ненужных

Желаний, – да, мы простаки,

Вернуть «вчера» хотим натужно.

– К чему набор неловких строф

И все вот эти рассужденья?

Достаточно плохих стихов

Насочинял на этот денья…

А вот к чему: приходит ночь,