Преданный дар

Преданный дар

Случайная фраза, сказанная Мариной Цветаевой на допросе во французской полиции в 1937 г., навела исследователей на имя Николая Познякова - поэта, учившегося в московской Поливановской гимназии не только с Сергеем Эфроном, но и с В.Шершеневчем и С.Шервинским. Позняков - участник альманаха "Круговая чаша" (1913); во время войны работал в Красном Кресте; позже попал в эмиграцию, где издал поэтический сборник, а еще... стал советским агентом, фотографом, "парижской явкой". Как Цветаева и Эфрон, в конце 1930-х гг. он уехал в СССР, в 1948 году был репрессирован и вспоминался лишь как переводчик с древних языков (соавтор С.В.Шервинского по переводу "Антигоны"). В архиве Шервинского сохранились тетради со стихами Познякова; вместе с берлинской книгой они дали возможность подготовить литературное "воскрешение" поэта - наследника других "поливановцев" (Брюсова и Волошина, Белого). Еще одна "пропущенная страница" русской поэзии Серебряного века приходит к читателю.

Жанр: Поэзия
Серия: Серебряный век. Паралипоменон
Всего страниц: 19
ISBN: 978-5-9796-0119-9
Год издания: 2008
Формат: Полный

Преданный дар читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

СТИХИ

[БЕРЛИН, б. г.]

СОЛНЦЕ

«Тебя называть и молить мы не смеем…»

Тебя называть и молить мы не смеем,
Ты огненный Царь голубой высоты…
Кто солнечным светом храним и лелеем,
Тому помогаешь таинственно ты.
Где бури промчались неслыханным строем
В степях и пустынях, где ветер пленен,
Мы новые рати на битву построим
Под странными знаками наших знамен,
И ветер овеет родимые рати,
И Ты ниспошлешь им лучистый привет, –
И мир содрогнется от новых объятий,
От новых величий и новых побед!
[1923]

«Упал я в туман тягучий…»

Упал я в туман тягучий,
Тебя призывать отвык –
И вот, Ты скрываешь в тучи
От сына палящий лик.
Но в серых волнах тумана,
В безумьях больных ночей
По-прежнему ноет рана
Твоих огневых лучей.
И в сердце – моря, пустыни,
И ветер, пьянящий грудь,
И в бездне бездонно-синей
Тобой проведенный путь!
Январь 1922 Берлин

«Над долинами звонким эхом…»

Над долинами звонким эхом
Прокатился веселый рог…
За горой олимпийским смехом
Молодой засмеялся бог.
Глянул в небо – и стройно-зыбки
Покачнулись ряды ветрил;
Бросил на горы луч улыбки —
Скал вершины позолотил.
Золотые, по бездне синей
Протянулись обрывки туч;
В четком кружеве дальних пиний
Загорелся победный луч.
Свежий ветер из горных келий
Шумный к морю направил путь
Вольно вырваться из ущелий,
Паруса кораблей надуть!
[1922 Roma – Spezia]

«По небесной пустыне обширной…»

По небесной пустыне обширной
Кончен путь, завершился улов;
Ты склоняешься, ласково-мирный,
В золотые дворцы облаков.
На валы, на мосты, на ворота,
И у медных вождей на мечи
Тихо льется твоя позолота
И прощального лика лучи.
Ты прощаешься ласкою взгляда
С нашим миром для царства теней,
И под древними сводами сада
О тебе зарыдал соловей.
Пред лицом уходящего бога
Молкнут ветры, склоняются ниц…
О, помедли еще у порога
Позлащенных тобою божниц!
[1923]

«Солнце, ясный царь голубых просторов…»

Солнце, ясный царь голубых просторов,
Солнце, вечный вождь, обходящий землю,
Солнце, жгучий бог, неустанный воин,
Светлое солнце!
Вечный правя путь по пустыням неба,
Ты ведешь года неизменным кругом,
Ты весну даешь, ты уносишь зимы,
Жизнь пробуждая.
Под тобой раскинулись, вечно юны,
Гребни гордых гор в неизменной славе,
Ленты светлых рек по долинам вьются,
Дремлют дубравы.
Острова рассыпаны в синем море,
Вольно веют ветры над вольной далью,
И в твоих лучах золотятся волны
С радостным плеском.
Ты на всё глядишь величавым оком,
В глубину темниц подаешь надежду,
Правым жизнь даешь, и в неправых будишь
Спящую совесть.
Ты с улыбкой внемлешь молитвам нашим,
Как благой Отец, неизменно мудрый,
Мы живем тобой, и тобой хранимы,
Бог благодатный.
Правь же вечный путь высоко над нами,
Мы молить тебя и просить не смеем:
Ты – единый Царь, ты – покой и радость,
Светлое Солнце!
[1924]

СКИТАНЬЯ

«Грозно море шумит во мраке…»

Посв. М. И. Горемыкину

Грозно море шумит во мраке,
Ветер ропщет среди снастей;
К берегам дорогой Итаки
Ты вернешься ли, Одиссей?
Видишь пену седого вала?
Шквалом к ночи сменился бриз,
И корма корабля устала
Подниматься и падать вниз.
Тяжек путь твой по косогорам
Непокорных и злых морей;
Звезды пляшут безумным хором
В паутине высоких рей.
Видишь – к небу, над мутью водной,
Взмыл сигнальный огонь ракет;
Кто-то гибнет в тоске бесплодной,
Кто-то тщетно зовет ответ.
Грозно море шумит во мраке,
Ветер ропщет среди снастей –
К берегам дорогой Итаки
Ты вернешься ли, Одиссей?
[1923-1924]

«Пуститься ли в неведомые страны…»

Пуститься ли в неведомые страны,
Под звонкий грохот якорных цепей,
Избороздить моря и океаны
На палубах могучих кораблей;
Зарыть ли здесь, у тихого залива,
Мою судьбу в садах усталых роз
И вспоминать потом неторопливо
Победы и удары прошлых гроз;
Уйти ли вновь в водоворот событий,
Взнести опять едва забытый меч,
Начать плести, и рвать, и путать нити,
И глупости бессильной жертвой лечь;
Иль у ворот спокойного Стамбула,
В прозрачной дымке теплых вечеров,
Уйти в себя, замкнуться от разгула,
Сбирая нити черных жемчугов.
А там, собрав рассыпанные зерна,
Я буду вновь неотвратимо знать,
Что мне пора, в огне священном горна,
Медлительно, спокойно и упорно,
Мою судьбу железную ковать.
1919 Ялта

«Вся жизнь во сне… И острова, и лодка…»

Вся жизнь во сне… И острова, и лодка
Под парусом косым, в пути морском,
И моряков упругая походка,
И этот герб на перстне золотом…
Вся жизнь во сне… Иди, летай и плавай,
Изборозди неверные моря,
Гонись в пути за счастьем, за забавой –
Ты крепко спишь, и далека заря.
Твой умер брат? Во сне ли, наяву ли
На жизнь твою спустилась эта тень?
Но стаей птиц испуганных вспорхнули
Твои мечты в тот невозвратный день,
И скорби змей тесней и безнадежней
Тебя обвил удушливым кольцом,
И лишь одно живет от жизни прежней:
Твой старый герб на перстне золотом.
[1922] Капри Неаполь

«Мне было нужно вождем родиться…»

Мне было нужно вождем родиться
Моих узкоглазых и верных дружин,
В степи пустой, где песок крутится,
Где только лишь ветер да хан господин.
Гремят мечи и звенят кольчуги,
Распластаны кони, взвивая пыль,
Высоки седла, узки подпруги, –
Усталого сердца родимая быль.
Горнилом веет песок горячий,
Над далью неверный миражей узор,
И сладко мчаться за буйной удачей,
Ловить караваны, идущие с гор.
Мерцает жемчуг, чернеют яды,
Ларцы кипарисные пахнут смолой,
Кумыс шипучий, шатров прохлада,
Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
Лгун

«Мальчик стерёг овец и, будто увидав волка, стал звать…».

По щучьему веленью

«Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий – дурачок Емеля.Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет…».

Таис Афинская

Исторический роман Ивана Ефремова – гимн женщине, ее красоте, уму, мудрости, дару любви. Все эти лучшие качества воплотила в себе главная героиня романа афинская гетера Таис, прошедшая дорогами войны с войском великого полководца Александра Македонского. Жизнь Таис полна удивительных приключений и серьезных испытаний, из которых она выходит еще более прекрасной.

Охота на крыс

Он везде свой — среди чеченских головорезов и в московских `верхах`, в тайных обществах и в закрытых клубах. Его услуги стоят очень дорого. Его вербуют, перевербовывают, покупают и перекупают. Так на кого же работает, кому служит он — Мафусаил, `майор Михайлов`, он же Андрей Бушмин? Об этом знают совсем немногие, те, кто еще помнит легендарного суперагента Кондора.

Молчаливый полет

В книге с максимально возможной на сегодняшний день полнотой представлено оригинальное поэтическое наследие Марка Ариевича Тарловского (1902–1952), одного из самых виртуозных русских поэтов XX века, ученика Э. Багрицкого и Г. Шенгели. Выпустив первый сборник стихотворений в 1928, за год до начала ужесточения литературной цензуры, Тарловский в 1930-е гг. вынужден был полностью переключиться на поэтический перевод, в основном с «языков народов СССР», в результате чего был практически забыт как оригинальный поэт.

Зазвездный зов

Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1940–1950-х гг.

Лебединая песня

Русский американский поэт первой волны эмиграции Георгий Голохвастов - автор многочисленных стихотворений (прежде всего - в жанре полусонета) и грандиозной поэмы "Гибель Атлантиды" (1938), изданной в России в 2008 г. В книгу вошли не изданные при жизни автора произведения из его фонда, хранящегося в отделе редких книг и рукописей Библиотеки Колумбийского университета, а также перевод "Слова о полку Игореве" и поэмы Эдны Сент-Винсент Миллей "Возрождение".

Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.