Письма о демонологии и колдовстве - [26]

Если, однако, мы более внимательно посмотрим на этот указ, то сможем прийти к заключению, что гражданского закона о запретах и наказаниях не найти в Священном Писании, хотя он и приговаривает за занятия ars mathe matica ( математическим искусством) (самую мистическую и неопределенную из всех наук, реальную или выдуманную, имевшую такое же название, как другая, современная наука) к наказанию как за самое ужасное и абсолютно запретное искусство: занимающиеся им должны были умереть на костре как враги рода человеческого. Все-таки причина столь сурового обращения, видимо, отличается от той, что действовала по закону Моисея. Сутью этого преступления у евреев было богохульство, измена теократии, установленной Иеговой. Римских законодателей, с другой стороны, побуждала опасность, возникающая для государя и спокойствия государства, столь легко становящихся неустойчивыми под воздействием призывов к новому. Императоры, следовательно, стремились устроить проверку «математике» (как они называли искусство предсказаний) скорее с политическими, чем с религиозными целями, так как в истории империи часто свержение или смерть суверена происходили вследствие заговора или мятежа, которые возникали по вине лжепрорицателей. При таком взгляде на преступление юристы более низкого уровня действовали по примеру тех, кто составлял законы Двенадцати таблиц[94]. Ложно понятая преданность такая, какую Гораций рекомендует сельской нимфе Фидиле[95]), является преступлением, очень серьезным для недавно перешедшего в христианство. Он и должен быть наказан смертью как человек, вернувшийся к обрядам язычества, но может получить прощение за свои суеверия, если предположить, что он не поклонялся Пану или Церере как богам, но лишь боялся их как колдунов. В то время, когда церковь существовала уже не только святыми, мучениками, учениками святых апостолов, компромисс между страхом и сознанием новых обращенных привел даже их пастырей (подверженных, как и они сами, человеческим страстям и ошибкам) к тому, что они сохраняли как амулеты, а не как объекты поклонения, те приношения, заклинания и ритуалы, с помощью которых язычники (их предшественники) делали вид, что препятствуют злу или получают какие-то выгоды.

Когда такая вера в принципы христианства и его истолкования стала всеобщей в Римской империи, невежество ее завоевателей, этих диких франков, готов, вандалов и им подобных представителей нецивилизованных народов, склонило их к ошибке, о которой предупреждали некоторые здравомыслящие проповедники, и нам следует скорее удивляться и восхищаться божественному милосердию, которое принесло диким народам свет Евангелия и подготовило их к принятию религии, настолько несовместимой с их воинственными привычками, что они в то же самое время приняли массу общих суеверий, позаимствованных у язычников, или оставили в памяти ряд тех, которые были частью их собственных национальных форм язычества. Таким образом, хотя храмы и статуи Юпитера и высших богов языческого пантеона были вскоре разрушены и разбиты на кусочки, фрагменты поклонения им и многие из ритуалов выжили и после перехода в христианство, более того, они существовали даже в более поздний, просвещенный период, хотя те, кем они соблюдались, не сохранили даже памяти об их первоначальном назначении. Мы можем вскользь упомянуть один или два обычая классического происхождения (вдобавок к названному Белтейну и к тому, что уже упоминалось нами), сохранившиеся как примеры того, что верования римлян задавали тон большей части острова Британии, по крайней мере всем, кто был к югу от вала Адриана[96]. На юге Шотландии все еще сохранились обычаи, подобные следующему: невесту, входящую впервые в дом мужа, переносят через порог, наступить на него или перешагнуть через него самой считается плохим знаком. Этот обычай был повсеместно распространен ранее в Риме, где он соблюдался в память о похищении сабинянок[97], и там он демонстрировал превосходство над женщинами, так как цель заселения города была достигнута. По тому же самому случаю сладкий пирог, испеченный специально для этой цели, разламывали над головой невесты, это также был ритуал классической древности. Подобным образом шотландцы, даже занимавшие высокое положение, избегали женитьбы в мае, который из-за мягкости погоды, обилия цветов и теплых бризов мог бы показаться особенно благоприятным для этой цели[98]. Свадьба Марии Стюарт с распутным графом Босуэллом[99] была намеренно назначена на этот нежелательный месяц. Этот предрассудок так укоренился среди шотландцев, что в 1684 году группа энтузиастов, называемых джиббситами, предложила отказаться от него среди длинного списка объявленных гуляний, постных дней, реликтов папистских праздников, не забытых светских названий дней недели, названий месяцев и всяких праздных и глупых вещей, которые их тонкое сознание намеревалось исключить из обихода. Это возражение против празднования свадеб в веселый месяц май, очень подходящий сезон для ухаживаний, также позаимствовано у римских язычников; знай они об этом, фанатики имели бы дополнительную причину предать такой обычай анафеме.