Пионеры на море - [46]
Неожиданно мысли перешли на резолюцию.
Нехорошие мысли, словно плоскогубцами, защемили сердце. Гришке показалось, что будто он обокрал Чалого, обманул всех.
Мишка подошел к Остапу и взял его за левую руку. Гришка сжал правую. Оба сразу сказали:
— Не горюй, дядя Остап!
По лицу Остапа текли крупные слезы и падали на синий воротник форменки.
Он смешно, словно ребенок, вытирал их кулаком. Живот кока вздрагивал, слезы душили Остапа.
Он поглядел полными слез глазами на ребят, пошевелил толстыми пальцами.
— Ладно, ребятки. Не обращайте вашего внимания, что реву как… судак недорезанный. С Андреем-то… с семнадцатого вместе… и Колька вот теперь…
Остап больше не мог говорить. Все его грузное тело дрожало, губы кривило. Он махнул рукой и тяжело опустился на койку.
Морж уронил склянку. Обернувшись к ребятам и глядя на них поверх очков, сказал:
— Вас, ребятки, кто-то наверху искал. А кто не припомню… Сходили бы — узнали.
Опустив головы, ребята поднялись на палубу.
Мишка поглядел мутными глазами на Гришку и спросил:
— Ты куда сейчас, Чернов?
— Да туда, куда и ты… к секретарю… к Котенко.
КОПИЯ
Дверь радиорубки дернулась. Крутолобый человек с наушниками не обернулся, но уголки губ его зашевелились улыбкой. Дверь отворилась.
Послышался заглушенный шепот:
— Опять слушает. Не вовремя мы пришли, Гриша!
У Мишки под глазами круги. За эти два дня ребята осунулись и, казалось, выросли сразу на несколько лет.
Гришка глядел так, словно собрался стрелять, и щурил для этого левый глаз.
— Все равно. Подождем. Не уйду, пока не расскажем всего.
Гришка снял фуражку, вынул из нее бумагу с резолюцией, подошел к Котенко и положил бумагу на стол.
Котенко, не снимая наушников, продолжая писать правой рукой, левой залез в кипу бумаги и, не оборачиваясь, протянул ребятам лист бумаги.
Неуверенными пальцами Мишка взял ее, развернул и больно закусил губу. Гришка скрипнул зубами: в руках у Мишки дрожала такая же бумага с резолюцией. Жесткое слово «дезертиры» было подчеркнуто красным карандашом. Еле слышно Мишка прочитал:
Копия. Секретарю ячейки ВЛКСМ крейсера «Коминтерн».
Дверь закрылась.
На столике в радиорубке остались две резолюции: одна — помятая, испачканная прикосновениями грязных пальцев, явно носившая следы пребывания в камбузе, другая — аккуратно сложенная вчетверо.
Котенко напрасно прислушивался. Передача прекратилась. Он добродушно ухмыльнулся. Взял две бумажки, сложил их вместе, разорвал на мелкие кусочки и, сжав в комок, швырнул в иллюминатор.
Свежий ветер, хохоча и озоруя, угнал их и разметал по сторонам.
Сутулая спина радиста снова согнулась над приемником. Она не разогнулась даже тогда, когда в радиорубку через плотные стены ворвались звуки похоронного марша китайского оркестра.
Зарокотали орудия. Крейсер прощался со своим старшиной кочегаром Андреем Чалым, отправляющимся в последнее плавание.
Карандаш в руке Котенко забегал быстрее. Снова говорила Москва.
У НАМЕЧЕННОЙ ЦЕЛИ
За столом в кают-компании комиссар, Котенко и двое краснофлотцев. Открытое комсомольское собрание близится к концу. Впереди всех сидят Гришка и Мишка. Они серьезны и строги.
Подымается Котенко.
— Следующий вопрос, товарищи, о двух наших пионерах. Вы успели узнать их за плавание. Если у них раньше в мозгах заскок вышел, теперь они выздоровели, не заболеют больше, — нет. Можно поручиться за них. На коллективе обсуждали эту ихнюю историю. Решили провести в комсомол. У них заминка была. Комсомольская ячейка завода приостановила прием ребят в комсомол. Бегство их считали дезертирством. Это почти верно. Только теперь ребята искупили свою вину. Накрепко. Вот… у кого что есть про ребят, — говорите.
По кают-компании пронесся гул одобрения.
— Чего ж плохого? Дельные пареньки!
— Как за самих себя!
— Принять!
— Стоят!
— Дать рекомендацию на ячейку.
— Подробную!
— Обязательно!..
Тут поднял руку и попросил слова кок Громыка.
— Прошу слова, пожалуйста, как отвечающий за их… вообще… как командиру и дядьке…
От смеха моряков задрожали абажуры на лампах. Кок раскрыл рот, пытаясь перекричать смех и шум.
— Котенко! Голосуй!
— Известно, что кок про ребят скажет!
— Вынести ему за них благодарность!
— Ура Остапу! Отпуск вне очереди!
— Голосуй, голосуй!
Кок, раскрасневшийся от волнения, плюхнулся на стул, вытирая потное лицо.
— Голосую. Кто за то, чтобы рекомендовать Чернова и Озерина в комсомол, с посылкой рекомендации на ячейку? Руки!
Ребята видели, как поднялись грубые, заскорузлые руки. Видели кругом себя хорошие улыбки на обветренных лицах.
— Без одного воздержавшегося.
Открылась дверь. Вошел посиневший от стужи и свежего ветра вахтенный. Он свистнул в боцманскую будку и хриплым голосом крикнул:
— Чернов и Озерин, на вахту!
Никто, кроме Гришки и Мишки, не обратил на крик никакого внимания.
Собрание продолжалось.
Наверху, на мостике, еле сдерживая раздирающую сердце радость, ребята натягивали дождевики.
Гришка не вытерпел и, лихо заломив руки, пустился в присядку по мокрой палубе.
ЖЕЛТОЕ МОРЕ
Крейсер, выдержавший все испытания, еще упорнее пробивался сквозь злые пенящиеся волны.
Свежий ветер загнал всех в кубрики.
Только раз команда выбежала на палубу, не обращая внимания на дождь и холод: посмотреть наверх, где, словно живая туча, неслись на юг перелетные птицы.
«Егорка» — это книжка про забавного медвежонка, про его необыкновенные похождения, про то, как довелось ему пожить среди людей. Чего только не случалось с этим медвежонком! Побывал он в море, и под водой, и в воздухе. Два раза он тонул, раз с самолёта чуть не свалился… И так интересно описаны все эти приключения, что читаешь книгу — и всё время хочется поскорее узнать: а что дальше будет, а как на этот раз выкрутится медвежонок из беды? И всё-таки самое интересное в книжке не это. Самое интересное в ней то, что, читая «Егорку», ты вместе с ним попадёшь на линкор — огромный боевой корабль советского военного флота.
Всемирный следопыт — советский журнал путешествий, приключений и научной фантастики, издававшийся с 1925 по 1931 годы. Журнал публиковал приключенческие и научно-фантастические произведения, а также очерки о путешествиях.Журнал был создан по инициативе его первого главного редактора В. А. Попова и зарегистрирован в марте 1925 года. В 1932 году журнал был закрыт.Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — mefysto.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток. При установке сквозной нумерации сдвоенные выпуски определялись как один журнал.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».
В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.
«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.
Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.