Пионеры на море - [48]
Вносят тут эфиопы большое блюдо на сковородке. Пар от него в разные стороны и запах невозможно скучный.
Ну, думаю, или матрос, или спичку в нос! Пырнул мадаму пальцем в бок, как будто заигрываю с ней. Да как схвачу сковородку, да прямо на голову ей и нахлобучил. Мадама моя на чем стояла, на то и села. Одурела вовсе. Кушанье башку шпарит, в рот ей набилось, глаза закрыло и кричать мешает.
Схватил я ее одежду, орехов кокосовых побольше, да как дуну из палатки! Ко мне эфиопы кинулись, а я рычу и орехами швыряюсь — кому в лоб, кому по затылку. Чернокожие в разные стороны. И вдруг слышу я: ба-бах, ба-бах! Понял: из орудия шпарят. И сильнее еще побежал. Доскакал до берега, упал на колени от усталости, руки к морю протягиваю. Слышу — свистят мимо меня стрелы эфиопов да сквозь листья в воду падают. А впереди, в заливе, развертывается, пожалуйста, наш русский крейсер «Аскольд» и правым бортом кроет.
Артиллерийское обучение, вишь, подоспело. Оттолкнулся я — кувырк в воду и давай нырять. Никогда я так в жизни не плавал. Подняли меня на крейсер. Сначала арестовать хотели, потом смеху что было!.. Так и звали меня до самого Кронштадта «беспортошный король». Ну вот… и вся сказка.
— Как сказка, дядя Остап? Ведь это же с вами в жизни было?
— Ах, Мишуха! Не со мной это было, а у меня свояк на «Рюрике» плавал, у него сестра брата за черноморцем замужем состояла, а матрос тот у контр-адмирала прислуживал и слышал, как контр-адмирал рассказывал теще своей. А контр-адмиралу сам адмирал передал, что с его дядей было, а дядя…
С мостика донеслись громкие крики. Всхлипнув и освободясь от накопившейся воды, заревела сирена.
Дверь камбуза с треском отворилась. Вбежал запыхавшийся Дудыкин. В руках он держал ручку, нос у него весь был замазан чернилами.
— Остап Остапыч, дайте руку, пожму вам. Сообщаю: на горизонте появились советские красные берега, остров «Аскольд»… Дома, во Владивостоке, скоро будем! С благополучным плаванием вас! С окончанием… Ребяточки, и вам того же!
Ребята, побросав ножи, разом вскочили с ящика и выбежали на палубу. За ними, спотыкаясь, ковылял кок.
Далеко-далеко на горизонте показалась серая полоска земли.
Командир, комиссар, штурман и сигнальщик пристально рассматривали ее в бинокль. Из кубриков выскакивали с сияющими лицами краснофлотцы. Макака, словно разделяя радость людей, как угорелая, то взбиралась на мачту, то прыгала обратно.
Ребята, сами не замечая того, шептали вместе со всеми:
— Земля… Советская.
ЦЕЙЛОНСКИЙ ЧАЙ И ТРЕТИЙ ЗВОНОК
Вторые сутки отдыхал крейсер во Владивостоке. Ходили слухи о том, что где-то хищничают японцы, на советских землях истребляют зверей и ловят рыбу.
«Коминтерн» должен был скоро опять развить машину и смазать орудия. Краснофлотцы отказывались от отпуска.
Гришка с Мишкой давно собрали свои вещи. Макака закашляла, и сердобольный кок сшил ей костюм. Краснофлотцы смеялись до колик в животе на проказливую обезьянку — в удивительно несуразном одеянии.
Зато не до смеху было самому Остапу. Он нехотя работал на камбузе и ходил хмурый и рассеянный.
Гришка тоже до сих пор не мог забыть, когда с крейсера был сброшен трап и на корабль вбежали родственники краснофлотцев, — в стороне, ища кого-то глазами, стояла женщина.
За руку она держала мальчугана, который не мог стоять на месте.
Мальчуган вырывал руку и кричал:
— Мама! Где же он? Батька-то где же?
Не мог забыть Гришка и того, какой растерянный был вид у женщины, когда дядя Остап передавал ей вещи кочегара Чалого, и как заглушил сразу сумятицу встреч полный горя и отчаяния женский голос.
Потом кок исчез…
Ребята не знали, куда девать им подарки краснофлотцев. Почти каждый совал им в руки какие-нибудь заморские безделушки, молча или с грубой лаской.
Часто под одеялом или под подушкой ребята находили цейлонские ракушки, пару носков, морскую ленточку, открытку с надписью:
«Пионерам — на память от машинистов крейсера „Коминтерна“».
Гриша с Мишей который уж раз обходили крейсер с кочегарки до мостика. Каждая заклепка, каждая часть корабля были дороги и что-нибудь напоминали.
Настал последний день. Краснофлотцы столпились у трапа. Руки и плечи ребят зудило от крепких шлепков и пожатий.
Макака верещала и прыгала на цепочке. Попка, словно прощаясь с крейсером, орал на разные голоса.
Сойдя на берег, ребята оглянулись. С крейсера глядели десятки глаз.
Знакомые лица улыбались ребятам.
— Не забывайте о флоте, ребятки!
— Расскажите ребятам, что видели, хлопцы. До свиданья!
— Мишуха, береги попку!
— Прощайте, прощайте!
— Не сердись, ребятки, коли что было…
Вдруг с трапа сбежал Петелькин. Подбежав к Гришке, он сунул ему в руки большой ящик цейлонского чая и бритву.
— Накось, Гриня… С Мишкой вам на пару… Разделите…
На горе, на пролетке извозчика-китайца, ждал кок. Он пытался улыбнуться, отчего пухлое лицо его становилось похожим на лицо человека, у которого болят зубы.
Всю дорогу до вокзала дядя Остап жаловался на дороговизну продуктов во Владивостоке и ворчал на невозмутимого возницу.
Когда прозвенел третий звонок, Остап крепко обнял ребят.
— Пожалуйста. Крушение планов. Уехала супруга Андрея и Кольку с собой взяла… Суматошные вы все, говорит, и уехала. Прощайте, Гришенька, прощайте, Мишенька. Напишете, может, дядьке Остапу?
«Егорка» — это книжка про забавного медвежонка, про его необыкновенные похождения, про то, как довелось ему пожить среди людей. Чего только не случалось с этим медвежонком! Побывал он в море, и под водой, и в воздухе. Два раза он тонул, раз с самолёта чуть не свалился… И так интересно описаны все эти приключения, что читаешь книгу — и всё время хочется поскорее узнать: а что дальше будет, а как на этот раз выкрутится медвежонок из беды? И всё-таки самое интересное в книжке не это. Самое интересное в ней то, что, читая «Егорку», ты вместе с ним попадёшь на линкор — огромный боевой корабль советского военного флота.
Всемирный следопыт — советский журнал путешествий, приключений и научной фантастики, издававшийся с 1925 по 1931 годы. Журнал публиковал приключенческие и научно-фантастические произведения, а также очерки о путешествиях.Журнал был создан по инициативе его первого главного редактора В. А. Попова и зарегистрирован в марте 1925 года. В 1932 году журнал был закрыт.Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — mefysto.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток. При установке сквозной нумерации сдвоенные выпуски определялись как один журнал.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».
Об одном из походов подводной лодки «Северянка» во время Великой Отечественной войны.
В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.
«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.
Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.
