Пионеры на море - [49]

Шрифт
Интервал

Высунувшись из окна поезда, ребята долго махали коку фуражками, и долго, пока поезд не исчез за поворотом, ответно махал Остап им платком, мокрым от слез.


ВОЗВРАЩЕНИЕ

Стоял ясный теплый денек. Весна дружно принялась за работу. Грязная вода с веселым бульканьем бежала по мостовой и обрушивалась в водосточные ямы. Наперебой чирикали воробьи.

Москва грохотала на разные лады. Обдавая грязью прохожих, ревели автобусы, тяжело переваливаясь с боку на бок. Тарахтели извозчичьи пролетки, мчались автомобили, звонили трамваи, выкрикивали новости газетчики молодыми голосами.

Люди бесконечным потоком текли по тротуарам, радуясь весне и весеннему бодрящему ветерку.

Двое молодых краснофлотцев раскачивающейся походкой пробирались по вокзальной площади. У одного в руке болталась клетка с зеленым попугаем. У другого на плече в смешном костюме, зябко вздрагивая, сидела обезьянка.

Может быть, только весне улыбались люди, но улыбки их становились шире и лучше, когда взгляды людей останавливались на обветренных лицах двух молодых моряков.

Весенний ветерок трепал черные ленточки морских фуражек с золотыми тиснеными буквами «Коминтерн».

Кондуктор трамвая, в который вошли краснофлотцы, тоже улыбнулся, шутливо разведя руками.

— Ну, уж, товарищи краснофлотцы, не знаю, как и пустить вас. В правилах трамвайного движения сказано, что животных в вагон пускать нельзя, а про обезьян и попугаев — неизвестно, про них не сказано. Вот задача-то! Из далеких ли краев? Садитесь — довезу уж!



У заставы, дальше которой трамвай не шел, моряки сошли. Рыжеволосый подал руку товарищу.

— Ну, братишка, самое страшное теперь… Помнишь, кок про девятый вал рассказывал, — самый что ни на есть сокрушительный…

— Девятый и последний, — ободряюще ответил тот.


ЧЕР-Р-Т ПОДЕР-РИ! НЕ КРИЧАТЬ — НЕ НА РЫНКЕ!

В квартире директора таилась обычная тишина. Сонно тикали часы, с деловой угрюмостью смотрели книги с полок. Директор Озерин спал на диване в одежде, как пришел с завода. Он не слышал, как задребезжал звонок. Только когда колокольчик залился без удержу и в дверь громко застучали, жмурясь от света, директор встал, отпер дверь и замер на месте.

— Папка! — зазвенел громкий счастливый крик.

Директор рванулся к Мишке, нагнулся, обхватил руками голову сына.

— Миша, мальчик мой!

На полу, в клетке, зеленоперый попугай, раскрывая горбоносый клюв, прокартавил резким гортанным голосом:

— Чер-рт подер-ри! Не кричать — не на рынке!


ОБЕЗЬЯНА, ПРИМУС И ТРУБКА

Мастер Чернов, ругаясь, возился над примусом. Примус упорно не хотел загораться, чадил и подозрительно фыркал.

— Вот уж плохо одному. Бывало, хоть Гришуха, шарлатан, поможет. Будет ему, путешественнику, на орехи, — пусть вернется только!

В дверь с размаху застучали ногами и задергали ручкой.

Чернов плюнул с досады и заворчал:

— Кого там еще леший принес? Нельзя и чаю вскипятить. Сейчас, сейчас! Зачем с ума-то сходить?

Щелкнул запор, дверь открылась настежь, и мастер с испуганным криком шарахнулся в сторону.

Прямо на него прыгнула вдруг не то кошка, не то большая крыса. Чернов замахнулся на зверя щеткой, потом отшвырнул ее и разинул рот.

За дверью стоял Гришка и хохотал на весь коридор.

Чернов бросился к двери, схватил сына в охапку, швырнул на диван, начал его тормошить.

— Отца пугать, сорванец! Гришуха, сынишка Верно говорят, что матросы сплошь озорники! Здравствуй, сынок. Ну-ка, давай трубку. Ну, как же и вырос ты, шарлатан! На вот, на вот тебе еще за это!

За спиной Чернова раздалось жалобное верещанье.

Обезьяна сидела на столе и дула, словно человек, на пальцы. Нечаянно она ухватилась за горячую горелку примуса и не знала, куда девать обожженную лапку.

Чернов ударил себя по коленям и захохотал.

— Гришка, где же ты такую образину раздобыл? Ну и рожа! Во сне увидишь такую — испугаешься.

— В Сингапуре, батька. Ты небось и не знаешь, где это? — На-ка вот подарочек. И дорого же он мне достался!

Гришка вынул из кармана кривую трубку с металлической крышкой, в которую свободно могла войти осьмушка махорки, и протянул ее отцу.

— Ее мне Бен Джемсон подарил за то, что я его товарища, негра, выручил. Погоди вот, расскажу все по порядку! Ничего ты, батька, у меня не понимаешь!

Гришка начал хозяйничать. Примус рычал так, словно сразу почувствовал умелую руку.

Гришка засучил рукава, прибираясь в комнате. Отец махнул рукой на порядок, и Гришке пришлось крепко потрудиться.

Чернов сидел на табуретке и счастливыми глазами глядел на сына.

Он почти не узнавал его. Окрепший, загорелый, в нарядной морской форме — да Гришка ли это?

Вот и лицо стало как-то строже, и голос переменился. Словно разучился говорить тихо Гришка, а кричит, как с глухим.

Чернов положил в трубку английского табаку, закурил, не переставая улыбаться.

Гришка переставлял, выметал, чистил. Отрывками он рассказывал отцу все, что с ним произошло и что крепко засело в памяти.

Иногда улыбка сходила с лица Чернова, иногда он смеялся до слез, слушая рассказы Гришки о коке, но когда Гришка изменившимся голосом поведал отцу о конце Чалого, о резне в Кантоне и о Сун-Ят-Сене — Чернов вскочил с табуретки и взволнованно заходил по комнате.


Еще от автора Пётр Павлович Гаврилов
Егорка

«Егорка» — это книжка про забавного медвежонка, про его необыкновенные похождения, про то, как довелось ему пожить среди людей. Чего только не случалось с этим медвежонком! Побывал он в море, и под водой, и в воздухе. Два раза он тонул, раз с самолёта чуть не свалился… И так интересно описаны все эти приключения, что читаешь книгу — и всё время хочется поскорее узнать: а что дальше будет, а как на этот раз выкрутится медвежонок из беды? И всё-таки самое интересное в книжке не это. Самое интересное в ней то, что, читая «Егорку», ты вместе с ним попадёшь на линкор — огромный боевой корабль советского военного флота.


Всемирный следопыт, 1927 № 08

Всемирный следопыт — советский журнал путешествий, приключений и научной фантастики, издававшийся с 1925 по 1931 годы. Журнал публиковал приключенческие и научно-фантастические произведения, а также очерки о путешествиях.Журнал был создан по инициативе его первого главного редактора В. А. Попова и зарегистрирован в марте 1925 года. В 1932 году журнал был закрыт.Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток — mefysto.


На баррикаде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На подводной лодке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Спор на корабле

Заспорили однажды краснофлотцы, кто из них на корабле главнее.


Мир приключений, 1929 № 05-06

«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). Орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток. При установке сквозной нумерации сдвоенные выпуски определялись как один журнал.


Рекомендуем почитать
Человек, который вышел из моря. Контрабандный рейс

Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».


Поход «Северянки»

Об одном из походов подводной лодки «Северянка» во время Великой Отечественной войны.


HOMO Navicus, человек флота. Часть первая

В этой, с позволения сказать, книге, рассказанной нам З. Травило, нет ничего особенного. Это не книга, а, скорее всего, бездарная запись баек и случаев, имевших место быть. Безусловно, наглость З. Травило в настойчивом предложении себя на рынок современной работорг…ой, литературы, не может не возмущать цивилизованного читателя, привыкшего к дамским детективам, дающим великолепную пищу для ума. Или писал бы, как все, эротические рассказы, все интереснее. А так ни тебе сюжета, ни слезы, одно самолюбование. Чего только отзывы (наверняка купил) стоят! Впрочем, автор и не скрывает, что задействовал связи и беззастенчивый блат для издания своих пустых россказней.


Октавиус

«…Я развернулся и спустился обратно в каюту. В самом появлении каперов особой угрозы я не видел, но осторожность соблюдать было все же нужно. «Октавиус» отошел от причала, и я уже через несколько минут, когда корабль вышел на рейд, пожалел о своем решении: судно начало сильно валять, и я понял, что морская болезнь – весьма заразная штука, однако деваться было уже некуда, и я принял этот нелегкий жребий. Через полчаса стало совсем невыносимо, и я забрался в гамак, чтобы хоть как-то унять эту беду. Судно бросило якорь, и Ситтон приказал зажечь стояночные огни.


Среди дикарей и пиратов

Молодой Годфрей Рэйнер поступает мичманом на английский военный корвет, который отправляется на поиски испанского судна, грабящего купеческие корабли и торгующего невольниками. Погоня за пиратами оборачивается началом долгой одиссеи, в которой абордажные схватки и кораблекрушения сменяются робинзонадой, полной экзотики и опасных приключений.За 30 лет своей литературной деятельности английский писатель Уильям Генри Джайлз Кингстон (1814–1880) создал более сотни романов, действие которых происходит во всех уголках земного шара.