Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны - [147]
Политическому воспитанию служили и различные формы «практических мероприятий». В 1919 г. Комиссариат просвещения привлек членов Союза учащихся – Супротруша – к выявлению политически нелояльных педагогов. «Каждому сознательно мыслящему учащемуся, – писала одна из руководительниц комиссариата, – предоставлено было право открыто заявить об имеющемся в школе реакционном преподавателе»[1198]. Один из регулярно проводившихся обысков «буржуазных» квартир в доме Мурузи на Литейном проспекте, где проживали писатели Д.С. Мережковский и его жена З.Н. Гиппиус, проходил с участием детей. «Мальчик лет 9 на вид, шустрый и любопытный, усердно рылся в комодах и в письменном столе Дм[итрия] Серг[еевича]», – писала в дневнике З.Н. Гиппиус[1199].
Введение в школе уроков политической грамоты было недоброжелательно встречено большей частью педагогов. Несочувственно отнеслись к нему и старшеклассники. Политзанятия превратились в механическое заучивание формул и терминов марксизма. Стремясь преодолеть это формальное отношение к занятиям, отделы народного образования ужесточили требования к проверке «политических знаний» выпускников школ. Один из районных отделов в начале учебного года предупреждал школы, что следует особо позаботиться о подготовке учащихся выпускных классов «по новой литературе, по всей истории и политическим вопросам. Им следует теперь же заявить, что без основательных сведений по этим предметам они не получат удостоверений об окончании школы»[1200].
Несмотря на все усилия руководства народным образованием Петрограда, к концу 1920 г. политическое воспитание в школах некоторых районов, в особенности окраинных, начало угасать. Нарвско-Петергофский районо докладывал районному исполкому, что «политическая работа в школах проявляется очень мало, приноравливаясь лишь к каким-либо празднествам»[1201]. Даже в образцовой 27-й школе Петроградского района, отмечалось в Петрогубоно, «в отношении политического воспитания работы мало; старшие дети не ориентируются в общем мировом хозяйстве»[1202].
В целом организация коммунистического воспитания петроградских школьников к 1921 г. далеко еще не достигла того уровня, к которому стремились руководители народного образования. В связи с этим З.И. Лилина отмечала: «…Вся деятельность школы должна преследовать цели политического воспитания в духе коммунизма, должна быть проникнута коммунистическим настроением. Но эта основная, исходная тенденция, к сожалению, слабее всего осуществляется в практике нашей школы, ибо педагоги наши в большинстве случаев не коммунисты. Пробел этот восполняется включением в учебный план занятий по политической грамоте и политических бесед, но эта привнесенная извне работа, конечно, не может заменить органического проникновения всей деятельности школы духом коммунизма»[1203].
Еще скромнее были успехи в деле политического завоевания высших школ Петрограда, несмотря на то что в 1919–1920 гг. этой задаче уделялось немалое внимание Комиссариатом просвещения и Петроградским комитетом РКП(б). Так, А.В. Луначарский писал, что высшие учебные заведения в особенности «должны быть как можно больше нагипнотизированы нашим коммунистическим духом![1204] Однако добиться этого даже в малой степени в годы Гражданской войны не удалось, главным препятствием, пожалуй, было крайне незначительное количество проводников этого духа – студентов-коммунистов.
Уже в январе 1918 г. при Петроградском комитете РКП(б) образовалась студенческая организация, которая обратилась с воззванием «Ко всему революционному студенчеству»[1205]. Эта группа насчитывала всего несколько членов и не имела никакой опоры в учебных заведениях. Немаловажное значение имело подозрительное отношение работников Петроградского комитета к идее создания чисто студенческих партийных организаций. В результате к 1919 г. сложилась довольно парадоксальная ситуация: отдельные коммунисты в вузах существовали, но входили в районные партийные организации и никак не были объединены на местах. Этот вопрос обсуждался в декабре 1918 г. на VIII Петроградской городской партийной конференции, где С.М. Гессен предложил организовать отдельные коллективы в высших учебных заведениях, тесно связав их с райкомами РКП(б). Однако начало этому было положено только через год, когда в конце 1919 г. в городе было создано организационное бюро студентов-коммунистов из четырех человек, которое поставило задачу учета всех коммунистов в вузах и «организации во всех учебных заведениях коммунистических ячеек для проведения коммунистической политики в высшей школе»[1206].
В течение 1920 г. ячейки РКП(б) организовались в некоторых высших учебных заведениях Петрограда, но они были малочисленны и включали главным образом рабочих, технических служащих и обслуживающий персонал[1207]. Осенью 1920 г. Петроградский комитет РКП(б) вынужден был отметить, что влияние партийных ячеек на местах совершенно не чувствовалось. Он решил усилить их деятельность и выделил специального организатора для работы в вузах, А.М. Аменецкого, который возглавил бюро студентов-коммунистов из пяти членов. Бюро руководило городским клубом студентов-коммунистов, в котором вели занятия два марксистских кружка, привлекавшие до 100 слушателей. К началу 1921 г. в 25 высших учебных заведениях Петрограда с количеством учащихся около 20 тыс. имелось 20 ячеек РКП(б), в которых состоял 281 человек. Из этого количества 150 чел. входили в партийные организации рабочих факультетов. А.М. Аменецкий писал, что во многих вузах на выборах в академические органы управления «студенческая масса не поддерживает списков коммунистов. Наименьшая связь коллектива с студенческой массой в Петроградском университете… Последняя общестуденческая сходка весьма собою напоминала улицу времен Керенского, где страсти разгорались весьма сильно»
