Пьесы - [22]
Иксанов. Пока еще не разрушила.
Максим. Вы о чем?
Иксанов. Не обращайте внимания, продолжайте щебетать, несчастный счастливчик. Кстати, мы вообще здесь зачем все собрались? Нам не пора начинать спектакль?
Максим смотрит на часы, в ужасе кричит и убегает за сцену.
Иксанов. Уверяю вас, эту премьеру публика запомнит надолго. Она обожает кровавые развязки. Нет, все-таки мне интересно, кто из них? Я ставлю на Елену. Как она: «тем хуже для тебя». Э, это характер! Огонь! Порох! А Анна уже губу раскатала — «я разрушила препятствие, которое нас разделяло». Но Ира? Вот так живешь, растишь детей, читаешь им книги, водишь в театр, надеешься, что они вырастут людьми, а они готовы выстрелить тебе в спину. А, что тут зря гадать. Надеюсь там, наверху (показывает наверх) мне расскажут, кто именно спустил курок.
Уходит со сцены. Музыка. На сцене становится темно. Вбегает Анна.
Анна. (кричит) Ступай в ад, животное!
Стреляет из пистолета.
Вспыхивает свет. На сцене стоит Анна с дымящимся пистолетом в руках, а перед ней лежит ничком Иксанов. Тишина, потом Анна роняет пистолет и закрывает лицо руками. Звук аплодисментов.
На сцену выходят Елена и Ирина. Они берут Анну за руки, выходят на авансцену и кланяются. Выбегает Максим и тоже кланяется. Они поворачиваются к Иксанову. Тот медленно поднимается и тоже кланяется вместе со всеми. Аплодисменты стихают.
Иксанов. (к женщинам) Как это понимать?
Максим. (обнимает Иксанова) Роберт Анатольевич, понимайте это как грандиозный успех! Вы слышали, как они аплодировали?
Иксанов поднимает пистолет.
Иксанов. Неужели осечка?
Приставляет пистолет к виску. Максим подбегает к нему и отнимает пистолет.
Максим. Похоже, у Роберта Анатольевича стрессовое состояние.
Иксанов. Головокруженье от успехов. Дорогие женщины, кто-нибудь может мне объяснить, почему я жив? Почему пистолет был заряжен холостым патроном?
Анна. Потому что это театр, дорогой мой. Здесь все ненастоящее.
Ирина смотрит на Елену, кивает на Иксанова и крутит пальцем у виска.
Елена. Если бы в этой пьесе каждый раз заряжали пистолет по-настоящему, было бы очень сложно каждый раз находить нового актера на роль Михайлова.
Иксанов. Да, действительно, как я раньше-то об этом не подумал.
Вваливается Шурко.
Шурко. Анатольич! Ну ты сделал! Бог! Бог! Давай немедленно выпьем по этому поводу.
Достает фляжку.
Иксанов. Ее же в милиции отняли.
Шурко. А, брось. Отняли — не отняли. Это все условность. А настоящее — вот это! (показывает в зал) Они тебя обожают, Анатольич! Вздрогнем.
Наливает. Иксанов выпивает. Гремит гром. Гаснет свет. Остается лишь пятно света посреди сцены, где стоит Иксанов.
Иксанов. Как странно. Забыл, куда шел. Забыл, что хотел сказать. И кому.
Появляется Елена.
Елена. Может быть, мне?
Иксанов. Может быть, и тебе. Ты ведь теперь не оставишь меня в покое?
Елена. Теперь — нет.
Иксанов. Я же старик. Зачем я тебе нужен?
Елена. У меня ничего нет, кроме тебя.
Иксанов. У тебя есть прекрасная дочь.
Елена. Я ей уже давно не нужна. А ты без меня не сможешь.
Иксанов. Как-то мог целых двадцать лет.
Елена. Надеюсь, это были не лучшие твои годы.
Иксанов. Не лучшие.
Елена. Так не выбрасывай на помойку те, что у тебя остались.
Иксанов. Ну как же. Сейчас обо мне напишут все газеты, меня пригласят сниматься в кино, дадут вести какое-нибудь ток-шоу в прайм-тайм. Успех притягателен, не так ли? Почему ты уехала от меня тогда? Ведь я собирался развестись с Анной и жениться на тебе. Почему ты не сказала, что беременна?
Елена. Потому что хотела родить и вырастить этого ребенка. Анна знала о нашей связи и сказала, что убьет меня, если ты захочешь с ней развестись.
Иксанов. Так это все из-за Анны? Ты должна была мне все рассказать! Она бы и пальцем тебя не тронула!
Елена. Не только из-за Анны. Я хотела защитить от тебя Иру. Не хотела, чтобы она выросла такой, как ты.
Иксанов. Ну и как, получилось?
Елена. Нет.
Иксанов. Гены — великая вещь!
Елена. Так что ты решил?
Иксанов. (после паузы) Поехали домой. Я ужасно устал и хочу есть. Давай устроим роскошный домашний ужин.
Елена. Как насчет того, чтобы заказать готовую пиццу?
Иксанов. Ты угадываешь мои мысли.
Елена. Я научилась этому еще двадцать лет назад.
Иксанов обнимает Елену и они уходят.
Появляются Анна и Максим.
Максим. Все прошло как по маслу. Он ничего не заподозрил.
Анна. Мой мальчик, не думай об этом. Разве для тебя не важнее то, что произошло сегодня? Ведь это был твой успех!
Максим. Это был наш общий успех. А для меня главная удача сегодняшнего дня — то, что мы наконец можем быть вместе.
Анна. Ах, дорогой мой.
Максим. Любимая.
Обнимает ее и уводит со сцены.
Анна. Подожди. Ты ничего не забыл?
Максим. Поблагодарить спонсоров?
Анна. Нет!
Максим. Ой, извини.
Достает пачку денег и отдает Анне.
Максим. Все две тысячи. В целости и сохранности. У Роберта Анатольевича не возникло и тени сомнения в том, что наша милиция может потребовать такие деньги.
Анна. Это гонорар для Шурко.
Максим. Я догадался.
Уходят. Через некоторое время на сцене появляется Ира.
Ира. (шепотом) Ваня! Ванечка!
Появляется Шурко.
Шурко. Солнышко мое.
Обнимает Иру.
Шурко. Ты была прекрасна.
Ира. Не мели ерунды. Какая из меня актриса? Ты получил деньги?
Саспенс молчановского «Убийцы» держится на стремлении убежать от смерти, хотя все, казалось бы, предназначено для того, чтобы попасть смерти в лапы (Кристина Матвиенко, «Независимая газета»).Пьеса Александра Молчанова, надо сказать, каверзная: с одной стороны, слепок провинциальных будней, с другой – почти сказка (Андрей Пронин, «Фонтанка. ру»).«Убийца» в МТЮЗе производит сильное и целостное впечатление (Илья Абель, «Эхо Москвы»).
В книге публикуются произведения, участвовавшие в первом фестивале «Новая пьеса для детей», который состоялся 5–7 января 2015 года на Новой сцене Александринского театра. Были представлены образцы современной пьесы для детской и подростковой аудитории не только молодых авторов, но и добившихся признания опытных драматургов: Максима Курочкина, Павла Пряжко. Наглядным образом участники фестиваля доказали, что театр для детей и подростков может стать интересным не только для юных зрителей, но и для взрослых.
Страшные девяностые закончились, но поделены еще не все деньги и сферы влияния. В городе идет жестокая борьба за власть, в которую оказывается вовлечен молодой писатель. Победит ли тот, кто сумеет заставить его сказать правильные слова? Что важнее для него самого – принять сторону сильного и потерять себя либо пойти против всех, выбрав собственный путь? Писателю придется решать, что для него важнее – новая книга или новая жизнь.
Занимательность, живость письма и остроумие не совсем те свойства, которых мы по умолчанию ждём от книги, озаглавленной «Букварь». Была бы доходчивой и полезной, и на том спасибо. Однако «Букварь сценариста» Александра Молчанова — редкое исключение из этого правила: внятный, удобный и по-хорошему утилитарный, он в то же время послужит изумительно приятным, остроумным и увлекательным чтением, в том числе для тех, кто даже в самых честолюбивых мечтах не видит себя в роли сценариста, пружинисто шагающего по красной ковровой дорожке навстречу заслуженной награде.Книга Александра Молчанова — удобный самоучитель по сочинению сценариев для тех, кому это нужно, и увлекательная анатомия кино для всех остальных.
5 февраля 1971-го года. Москва. Ваганьковское кладбище. Возле одной из могил собираются люди в строгих серых костюмах. Они ставят рядом с оградой шесть фотографий в рамках, раскладывают перед ними цветы, зажигают свечи.– Васильев, Стариков, Смирнов, Ласковой, Власов, Зябликов….Напротив кладбища останавливается машина. Опускается боковое стекло. Кто-то фотографирует людей на кладбище. Один из них оглянулся и заметил машину.– Они здесь, быстро, уходим!
1996 год. Журналист областной газеты приезжает в северный поселок, чтобы написать о загадочном исчезновении школьницы, и обнаруживает целый мир — со своими мировыми обидами, мировыми войнами и совсем не мирными сказами. Здесь, в настоящей России, все наизнанку: слово насыщает, как яблоко, от снов загораются дома, а убитые выходят из огня, чтобы отомстить обидчикам. Редакционное задание превращается в охоту, и газетчик уже сам не знает, кто он — преступник, жертва или сказочник.