Пьесы - [20]
Максим. (забегая вперед и перегораживая Иксанову дорогу) Роберт Анатольевич, мне нужно срочно с вами поговорить!
Иксанов. (на замечая Максима, поворачивается вместе с Ирой в другую сторону) Антон Палыч относился к этой причуде великого старика снисходительно, учитывая то, что Толстой, к примеру, и Шекспира не жаловал.
Максим. Ира, нам нужно поговорить с Робертом Анатольевичем.
Ира. Роберт Анатольевич!
Иксанов. Впрочем, справедливости ради нужно заметить, что и сам Чехов не считал себя выдающимся драматургом. Так, пописывал комедии, водевильчики… и был неизменно изумлен, когда публика выходила с «Вишневого сада» в слезах.
Максим. (кричит) Иксанов, черт возьми!
Иксанов. (поворачивается) Максим? Что с вами? Вы сошли с ума? Распугаете нам всю публику. И так зал полупустой (показывает на зал).
Максим. Мне нужно немедленно с вами поговорить.
Иксанов. Мне через двадцать пять минут на сцену. Поговорим после спектакля.
Максим. После будет поздно. Ира, я вас умоляю. Пойдите куда-нибудь, займитесь чем-нибудь, порисуйте там, поиграйте во что-нибудь.
Ира пожимает плечами и уходит. Оказавшись за спиной Максима, показывает ему язык.
Иксанов. Что у вас произошло? Поссорились с любимой женщиной?
Максим. Пока нет, но боюсь, кончится именно этим.
Иксанов. Ну, не томите уже, рассказывайте.
Максим. Шурко напился в ресторане и устроил драку.
Иксанов. Восхитительно. Ничего другого я от него и не ждал.
Максим. Его забрали в милицию.
Иксанов. А вы что, думали ему дадут за это почетную грамоту?
Максим. Вы не представляете, что такое нынешняя милиция. Они обязательно сделают с ним что-нибудь плохое.
Иксанов. Очень на это надеюсь.
Максим. Да как вы не понимаете! Если об этом узнает Елена Петровна, она не сможет выйти на сцену.
Иксанов. А вы ей не говорите до конца спектакля.
Максим. Нельзя. Она уже несколько раз меня за ним посылала. Если я его не верну, будет
истерика.
Из-за сцены голос Елены Петровны: Максим! Где Иван Иванович?
Максим. Видите. Только вы мне можете помочь.
Иксанов. Да чем же, черт вас подери! Если вам так нужен этот алкоголик, поезжайте и заберите его. Заплатите штраф, в конце концов. Или я должен подать его Елене на блюдечке с голубой каемочкой. Тогда спросите у нее, могу ли я воткнуть ему в зубы пучок петрушки.
Максим. Чтобы его отпустили, нужно заплатить две тысячи долларов.
Иксанов. Сколько?
Максим. Две тысячи.
Иксанов. Ничего себе штраф!
Максим. Это не штраф. Это взятка.
Иксанов. Где же я возьму такие деньги?
Максим. Не знаю. Займите у кого-нибудь. Вы же известный актер, у вас много знакомых. А я провинциал, кто мне даст столько денег? К тому же это очень, очень, очень срочно.
Иксанов. Я… но… нельзя же так…
Из-за сцены голос Елены Петровны: Максим! Идите скорее сюда!
Максим. Я побежал к ней. Попробую потянуть время. А вы найдите деньги. Спасите наш спектакль, я вас умоляю!
Иксанов. Гм. Где же я возьму столько денег? Разве попытаться ограбить банк? Или продать почку? (бормочет) Изобрести вечный двигатель… написать поэму о директоре автозавода… продать Курилы японцам…
Входит Анна.
Анна. Роберт, ты не видел Ивана Иваныча?
Иксанов. О, Анна, ты очень кстати! Ты можешь одолжить мне две тысячи долларов?
Анна. Это зачем же, интересно?
Иксанов. Нужно. Понимаешь, друг взял в прокате машину и попал на ней в аварию.
Анна. Ой, нет-нет-нет. Плохая история и придумана скверно. Давай ее пропустим, и сразу перейдем к делу. Итак, зачем деньги?
Иксанов. Хорошо. Иван Иваныч напился пьян, устроил бойню в ресторане и попал в плен в милицию. Они требуют выкуп. Максим сказал, что его нужно освобождать как можно скорее, потому что иначе Елена Петровна сорвет нам спектакль.
Анна. Она может. Что ж, значит, спектакль не состоится.
Иксанов. Анна, ты в своем уме? Тебе что, жаль денег?
Анна. Да, мне жаль денег. Если бы я платила за каждого пьяницу, который попадался на моем пути, я до сих пор жила бы на получку.
Иксанов. Но он же вернет тебе деньги сразу же, как только выйдет на свободу. Он же миллионер.
Анна. Никакой он не миллионер.
Иксанов. Как это не миллионер?
Анна. Очень просто. Он такой же актер, как и ты.
Иксанов. Как я?
Анна. И даже немножко лучше, чем ты. Во всяком случае, пьет он больше. Даже немного больше, чем требует его роль нефтяного короля.
Иксанов. Но… как?
Анна. Ты хочешь сказать — кто?
Иксанов. Ну… ага, кто? Кто его нанял?
Анна. Я.
Иксанов. Зачем? Чтобы меня подразнить?
Анна. При чем тут ты? Только и думаешь о себе. Это для Максима.
Иксанов. А он тут при чем?
Анна. Чтобы он не думал, что это я даю ему деньги на спектакль. Пусть думает, что деньги дает нефтяник, которого он так удачно уговорил спонсировать нашу постановку.
Иксанов. Ага. Ты хочешь, чтобы мальчик не чувствовал себя содержанкой?
Анна. Если угодно, да.
Иксанов. Елена Петровна и Ирина, разумеется, в курсе.
Анна. Разумеется.
Иксанов. Еще один заговор. Может быть и мне, чтобы не отрываться от коллектива, организовать свой маленький заговор? Например, выдать себя за гомосексуалиста и начать приставать к Максиму.
Анна. Зачем?
Иксанов. Чтобы он рассердился и выгнал меня из спектакля.
Анна. Будь осторожен. Современная молодежь придерживается довольно широких взглядов в плане секса.
Саспенс молчановского «Убийцы» держится на стремлении убежать от смерти, хотя все, казалось бы, предназначено для того, чтобы попасть смерти в лапы (Кристина Матвиенко, «Независимая газета»).Пьеса Александра Молчанова, надо сказать, каверзная: с одной стороны, слепок провинциальных будней, с другой – почти сказка (Андрей Пронин, «Фонтанка. ру»).«Убийца» в МТЮЗе производит сильное и целостное впечатление (Илья Абель, «Эхо Москвы»).
В книге публикуются произведения, участвовавшие в первом фестивале «Новая пьеса для детей», который состоялся 5–7 января 2015 года на Новой сцене Александринского театра. Были представлены образцы современной пьесы для детской и подростковой аудитории не только молодых авторов, но и добившихся признания опытных драматургов: Максима Курочкина, Павла Пряжко. Наглядным образом участники фестиваля доказали, что театр для детей и подростков может стать интересным не только для юных зрителей, но и для взрослых.
Страшные девяностые закончились, но поделены еще не все деньги и сферы влияния. В городе идет жестокая борьба за власть, в которую оказывается вовлечен молодой писатель. Победит ли тот, кто сумеет заставить его сказать правильные слова? Что важнее для него самого – принять сторону сильного и потерять себя либо пойти против всех, выбрав собственный путь? Писателю придется решать, что для него важнее – новая книга или новая жизнь.
Занимательность, живость письма и остроумие не совсем те свойства, которых мы по умолчанию ждём от книги, озаглавленной «Букварь». Была бы доходчивой и полезной, и на том спасибо. Однако «Букварь сценариста» Александра Молчанова — редкое исключение из этого правила: внятный, удобный и по-хорошему утилитарный, он в то же время послужит изумительно приятным, остроумным и увлекательным чтением, в том числе для тех, кто даже в самых честолюбивых мечтах не видит себя в роли сценариста, пружинисто шагающего по красной ковровой дорожке навстречу заслуженной награде.Книга Александра Молчанова — удобный самоучитель по сочинению сценариев для тех, кому это нужно, и увлекательная анатомия кино для всех остальных.
5 февраля 1971-го года. Москва. Ваганьковское кладбище. Возле одной из могил собираются люди в строгих серых костюмах. Они ставят рядом с оградой шесть фотографий в рамках, раскладывают перед ними цветы, зажигают свечи.– Васильев, Стариков, Смирнов, Ласковой, Власов, Зябликов….Напротив кладбища останавливается машина. Опускается боковое стекло. Кто-то фотографирует людей на кладбище. Один из них оглянулся и заметил машину.– Они здесь, быстро, уходим!
1996 год. Журналист областной газеты приезжает в северный поселок, чтобы написать о загадочном исчезновении школьницы, и обнаруживает целый мир — со своими мировыми обидами, мировыми войнами и совсем не мирными сказами. Здесь, в настоящей России, все наизнанку: слово насыщает, как яблоко, от снов загораются дома, а убитые выходят из огня, чтобы отомстить обидчикам. Редакционное задание превращается в охоту, и газетчик уже сам не знает, кто он — преступник, жертва или сказочник.