Пестель - [23]

За своих солдат вступился баварский майор, «куривший (в халате) трубку в окне второго этажа. «Что это значит? Как вы смеете?» Пестель оглянулся и закричал казакам: «Стащить скотину!» Майора стащили и тут же высекли. Грабеж кончился». Естественно, что на этом кончилась и «миссия» Пестеля в Бар-Сюр-Об.

Судя по мемуарной записи Греча, у Пестеля после этой истории были серьезные неприятности по службе. Но Витгенштейн заступился за своего адъютанта. На жалобу «баварского начальства» он «заметил, чтобы не доводили этого до сведения Александра: тогда было бы еще хуже». В 1814 году Пестель получил высший прусский военный орден.

Война для него закончилась весной 1814 года. Вскоре, сопровождая Витгенштейна, поручик Павел Пестель — двадцатилетний ветеран войны, награжденный пятью боевыми орденами и золотой шпагой, — вновь появляется в Петербурге.

Через полтора года Пестель вступает в первое тайное общество декабристов — Союз спасения.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ РЕВОЛЮЦИОНЕР В КРУГУ ЕДИНОМЫШЛЕННИКОВ

Глава 4 «ПЕСТЕЛЬ ПОСЕЛИЛ НЕДОВЕРЧИВОСТЬ К СЕБЕ»: СОЮЗ СПАСЕНИЯ

В феврале 1816 года в Петербурге возникло первое тайное общество — Союз спасения. Основателями Союза были шестеро молодых гвардейцев: подполковник Александр Муравьев (23 года), поручик Сергей Муравьев-Апостол (19 лет), поручик князь Сергей Трубецкой (25 лет), подпоручик Матвей Муравьев-Апостол (22 года), подпоручик Иван Якушкин (21 год) и прапорщик Никита Муравьев (20 лет). Все они только что вернулись с войны.

Павел Пестель в число основателей заговора не входил. На следствии он расскажет, что присоединился к тайному обществу «в конце 1816 или в начале 1817-го» года. Принял же его, по его собственным словам, Михаил Новиков, двоюродный племянник масона Николая Новикова, автор не дошедшей до нас республиканской конституции. Но основатели заговора, в частности Сергей Трубецкой, показания Пестеля опровергли. Трубецкой утверждал, что познакомился с Новиковым уже через Пестеля. Новиков умер в 1824 году, и указание на него было удобным способом сокрытия истины. Скорее всего, в только что возникший заговор Пестеля принял Никита Муравьев. По крайней мере, на следствии он сам признает, что, познакомившись с Пестелем в 1816 году и увидев в нем единомышленника, «сблизил его с Александром Муравьевым, который в то же время вступил в связь с князем Трубецким».

Огромное количество страниц в разнообразных следственных показаниях, мемуарах и исследованиях посвящено описанию причин возникновения движения декабристов. Неоднократно подчеркивалось, что главной причиной было «бедственное положение» России. «Вспышка 14 декабря 1825 года имела зерном мысли чистые, намерения добрые. Какой честный человек и истинно просвещенный патриот может равнодушно смотреть на нравственное унижение России, на господство в ней дикой татарщины!» — восклицал журналист Николай Греч. Молодые офицеры, прошедшие заграничные походы, имели прекрасную возможность сравнить жизнь в России, стране, победившей Наполеона, и жизнь, например, в побежденной Франции. «Нравственное унижение России» для офицеров-фронтовиков было намного более чувствительно, чем для того же журналиста Греча, который в военных действиях не участвовал.

Основатель Союза спасения Сергей Муравьев-Апостол определял причины возникновения заговора следующим образом: «Трехлетняя война, освободившая Европу от ига Наполеонова, последствия оной, введение представительного правления в некоторые государства, сочинения политические, беспрестанно являющиеся в сию эпоху и читаемые с жадностью молодежью, дух времени, наконец, обративший умы к наблюдению законов внутреннего устройства государств — вот источники революционных мнений в России. Молодые люди, занимавшиеся сими предметами, вскоре восчувствовали желание видеть в Отечестве своем представительное устройство, сообщили свои мнения, соединились единством желаний — и вот зародыш тайного общества».

Ему вторил другой основатель тайного общества, Иван Якушкин: «Пребывание во время похода за границей, вероятно, в первый раз обратило мое внимание на состав общественный в России и заставило видеть в нем недостатки. По возвращении из-за границы крепостное состояние людей представилось мне как единственная преграда сближению всех сословий и вместе с сим — общественному образованию в России».

А Михаил Фонвизин, который не был основателем Союза, но впоследствии активно в нем участвовал, на закате дней обобщит послевоенные ощущения своих ровесников: «В походах по Германии и Франции наши молодые люди ознакомились с европейской цивилизациею, которая произвела на них тем сильнейшее впечатление, что они могли сравнить все виданное ими за границею с тем, что им на всяком шагу представлялось в России: рабство огромного большинства русских, жестокое обращение начальников с подчиненными, всякого рода злоупотребления власти, повсюду царствующий произвол — все это возмущало и приводило в негодование образованных русских и их патриотическое чувство».

Однако от стремления видеть счастливым свое Отечество до участия в антиправительственном заговоре весьма далеко. Весьма далеко это стремление и от идеи убить императора Александра I, к которой заговорщики пришли практически сразу же после оформления своей организации. Тем более что в общественном сознании тех лет император был отнюдь не «самовластительным злодеем», а героем, спасителем Европы от «коварного корсиканца». В ноябре 1815 года российский монарх даровал конституцию Польше — и этим принес себе еще и репутацию царя-либерала. Общественные настроения той поры хорошо передал Пушкин: