Песочные замки - [30]
— Начиная с Марея, — уточнил я.
Лучше бы я промолчал!
— Правда, — сказала она удивленно. — Откуда вы знаете?
Я был в бешенстве. Не мог же я позволить этому лицедею вместе с его одалиской присвоить себе мою реку! Против воли я ответил:
— Эту чудесную реку заперли в клетку! В Mo канал по крайней мере еще чистый! В нем отражается небо. По берегам растут золотистые ирисы. А в ивах живут голубые птицы.
— Я так и вижу их, — воскликнула Сесилия, хлопая в ладоши. — Они светятся. Настоящие жар-птицы, голубые-голубые. Никогда бы не подумала, что вы все это знаете, Ален.
— Трудно угадать, о чем думает другой человек! Когда я брожу по набережной Вальми, меня всего трясет при виде этого мутного от цемента канала, который дальше просто уходит в трубу!
— Потом я жила в Пантене, — продолжала она. — Недалеко от Гран Мулен. Там тоже течет Урк. Только там она пахнет мазутом. А теперь я здесь, по-прежнему рядом с каналом. Вот и все.
— Какой фильм можно было бы из этого сделать! — вздохнул Марсель. — Нет, вы только представьте себе! Маленькая девочка играет на берегу маленькой речки… Кругом цветы…
— Птицы.
— Идиот! Речка растет, и девочка тоже. Обе приобщаются к цивилизации. Речку направили в полезное русло. Чтобы не своевольничала. Девочку тоже.
— Они выкачали из нее все что можно и отправили в сточную канаву за ненадобностью, — сказал я зло. — Простите, Сесилия.
Очень странная девушка! Она спросила:
— Вы снимете такой фильм, мсье Марсель?
— Что? Ах да, конечно! Я поговорю с Джоном Пьерпоном из «Универсаля». Но он вряд ли поймет… насколько это трогательно… поэтично… Ничего смешного тут нет! Да что с тобой, Ален? Ты плачешь?
— Отстань от меня! Отстаньте от меня оба!
— Почему вы плачете, мсье Ален?
— Потому что я бездушный. Потому что я не знаю… Да, да! Не знаю!
— Пойдемте потанцуем, Ален. Ни вы, ни Марсель за весь вечер еще ни разу не танцевали. Вы только разговариваете.
Я обнял Сесилию. Все, как я и предполагал. Слишком поздно. Она была статная, с пышными формами, моего роста. В какой-то момент она шепнула мне на ухо:
— А про реку я все поняла.
— Я знаю, Сесилия.
— Вот и хорошо. У вас такой замечательный друг. Красивый. Высокий. Воспитанный. Сильный. Богатый.
— Еще бы, киноартист!
— Мне так нравится кружиться в обратную сторону!
Я не удержался и задал нехороший вопрос, который давно вертелся у меня на языке:
— Вы не закрываете глаза, когда кружитесь?
Она сделала вид, будто не слышит.
— Обязательно приходите к нам еще вместе с Марселем. Мы будем друзьями все трое. С вами потому, что вы знаете Урк, а с Марселем, с Марселем…
— Потому что он красивый.
— Вот именно. У нас весело, правда? Бал каждую субботу. Фараоны к нам никогда не заявляются. Не бывает ссор.
— Мадемуазель Сесилия, я хочу… Я хочу попросить вас об одной вещи, очень важной…
Я дрожал, как лист на ветру. Наконец я выговорил:
— Пожалуйста, посмотрите мне в глаза. Не опускайте голову. Сесилия? О! Сесилия!
— Да.
— Вы…
— Ну конечно. Вы разве не заметили? Я-то сразу поняла, что вы не из наших.
— Но… А остальные, Сесилия?
— Тоже, конечно.
— Все?
— В большей или меньшей степени. Но вы послушайте их, Ален! Если бы вы знали, насколько это не имеет значения…
Когда, спустя столько лет, я вспоминаю глаза Сесилии, я вижу два тихих озера с матовой зеленоватой водой, в которой плавают опавшие листья. Теперь я знаю, что это были глаза моей сестры Урк. Но в тот вечер у меня пропала всякая охота танцевать с партнершей, которая может вальсировать в обратную сторону, не закрывая глаз, и у нее не кружится голова. Оглядевшись, я увидел разом все глаза, глаза завсегдатаев кабачка слепых. Я убежал оттуда, бросив Марселя, и с невыразимым облегчением снова очутился в темноте, вдали от синего света, среди улиц со снежными шлейфами.
Так люди поворачиваются спиной к своей судьбе, потому что они слишком молоды и ничего не понимают в жизни.
Последнее, что я запомнил, это лицо Ужасного Марселя. С тех пор кино давно стало звуковым, но, несмотря на красивый голос, дела Марселя так и не поправились. Иначе я бы это знал! Единственное, что мне известно, это что он женился на Сесилии.
Наверняка она по-прежнему говорит ему, что он красив как бог или как велогонщик, что, в сущности, одно и то же. Но я знаю точно: в тот вечер я упустил счастье своей жизни! Я слишком поздно узнал свою реку, когда она текла мимо, и испугался ее пустых глаз…
До сих пор я так и вижу Марселя и Сесилию в «Кабачке счастья». «Красавчик блондин» самозабвенно кружится, держа Сесилию в объятиях…
И не она, а он закрывает глаза.
~
«Вышитый тигр» — это сказка. Настоящая. Единственная в своем роде. И к тому же рождественская! Меня иногда спрашивают, кто же рассказчик: ужасный Жен Поль или отвратительный Кристиан Берар. As you like it[37].
Вышитый тигр
Жен шагал по своей мастерской на улице Гранд-Огюстен, держа под мышкой собачонку по имени Ксантиппа. Да, да, сам Жен, замечательный портретист и великолепный оформитель балетов, снискавший к тому же известность как самый неряшливый человек в Париже (что несправедливо, ибо ни у кого не следует отнимать надежды) и в то же время тоньше всех чувствующий скрытую поэзию людей и вещей, Жен, любимый в равной мере и снобами, и неискушенной публикой.
Удостоенный Гонкуровской премии роман «Когда море отступает», — это роман о войне и мире, о смерти и жизни, о рабстве и свободе, о прошлом, настоящем и будущем…Действие романа относится к лету 1960 года. Участник высадки войск союзников в Нормандии, канадец Абель Леклерк решает провести свой отпуск в местах, где он когда-то сражался. С ним едет Валерия Шандуазель, молодая женщина, потерявшая в Нормандии своего жениха — Жака. Она едет в Нормандию, чтобы преклонить колени перед могилой Жака, героя, отдавшего жизнь за освобождение Франции…
В своей книге Арман Лану ведет читателя тропинками литературоведа-исследователя, знакомит его с разноречивыми свидетельскими показаниями, делится своими сомнениями, приглашает вместе с собой подумать над разными толкованиями какого-нибудь факта. Лану много знает о Мопассане, очевидно, почти все, что о нем можно было узнать в 60-годах XX столетия. Фактов, событий, документов значительных и мелких много в книге, их, может быть, слишком много, и не всегда случайное отделено от главного. [Адаптировано для AlReader].
О жизни и творчестве Эмиля Золя написаны сотни книг и статей. У читателя, берущего в руки книгу Армана Лану «Здравствуйте, Эмиль Золя!», естественно, может возникнуть вопрос: «А что нового расскажет она мне об этом всемирно известном писателе?»Арман Лану несколько лет работал над этим произведением. Его книга об Эмиле Золя — это яркое и своеобразное художественное повествование о большом и трудном пути автора знаменитого письма «Я обвиняю!..» и вместе с тем серьезное и оригинальное исследование творчества создателя «Ругон-Маккаров», «Трех городов» и «Четырех Евангелий».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Арман Лану — известный современный французский писатель. Роман «Свидание в Брюгге» — вторая книга трилогии «Безумная Грета». Первая книга трилогии «Майор Ватрен» и третья книга «Когда море отступает» получили широкую известность среди читателей.Романы «Майор Ватрен», «Свидание в Брюгге» и «Когда море отступает» не имеют единого сюжета, и герои в них действуют разные. Целостность «Безумной Греты» создается сквозным лейтмотивом, это своего рода тема с вариациями: война и память войны.Тема романа «Свидание в Брюгге» — разные судьбы людей, прошедших вторую мировую войну, поиски героями своего места, своей линии поведения в сложной обстановке послевоенной жизни.
Роман известного французского писателя посвящен годам второй мировой войны, движению Сопротивления. В поэтическом многоплановом рассказе о партизанской борьбе в Восточных Пиренеях, о людях, сражающихся за свободу своей страны, автор обращается к фольклору, к легенде.
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.
Ростислав Борисович Евдокимов (1950—2011) литератор, историк, политический и общественный деятель, член ПЕН-клуба, политзаключённый (1982—1987). В книге представлены его проза, мемуары, в которых рассказывается о последних политических лагерях СССР, статьи на различные темы. Кроме того, в книге помещены работы Евдокимова по истории, которые написаны для широкого круга читателей, в т.ч. для юношества.
Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.
