Песни - [5]

Шрифт
Интервал

А надменная в ответ
Ни поклона, ни привета, —
Что ей стоил бы привет!
Мне на ней сошелся свет.
Боже мой, не взвижу света!
>15 Донне до любви завета
Дела нет, – вот весь завет!
III. Но завет я помню, пленный:
Сладок мне мой тяжкий плен.
Донна все корит изменой, —
>20 Ей ли ждать моих измен!
Я прощаю, ненадмен,
Донне нрав ее надменный:
Муки от нее бесценны, —
Не назвать устами цен.
>25 IV. Уст прекрасных дар отменный
Даст ли Донна без отмен.
Помрачен мой разум тленный:
Все мольбы для Донны – тлен.
Господи, сей глад бессменный
>30 Тщетно ждет счастливых смен,
Я и в горести блажен,
Как дурак или блаженный, —
V. Благо, разума затменьем
Свет любви не затемнен
>35 В верном сердце, хоть томленьем
Я до боли истомлен.
Вижу: к смерти повлечен,
Уступив красы влеченьям,
И от счастья отчужден
>40 Строгой Донны отчужденьем.
VI. Донной ждать я приучен,
Ей обязан обученьем —
Терпеливо ждать уменьем.
Этим я зато умен![48]

XIV

I. За песни я не жду похвал,
Хотя и многого достиг:
Воспеть весь трепет этих дней
Еще бессилен мой язык.
>5 Для сердца та любовь желанна,
Что возрастает беспрестанно,
А возрастая, нас она влечет
И в песне новых достигать высот.
II. Чего бы только я ни дал,
>10 Чтоб божий гнев скорей настиг
Завистников любви моей,
Мне отравивших каждый миг!
Как вежество в наш век обманно,
Скрывая под собой мужлана![49]
>15 Усвой ужимки все наперечет —
И ждет тебя за вежество почет.
III. Но ты – кривляка и бахвал,
Коль грубым сердцем не постиг,
Что всех презренней и глупей
>20 Любви болтливый баловник.
Нет большего в любви изъяна,
Как донной похваляться рьяно.
Кто любит, тот молчанье соблюдает:
Для чести донн в молчанье – весь оплот.
>25 IV. Хоть стыд и страх меня объял,
Любовь корю я напрямик, —
А, впрочем, славословя ей,
Я б счастья тоже не достиг,
Не ожидать блаженства странно,
>30 Коль водят за нос постоянно!
Так пусть певец страданье воспоет
И в том утеху для себя найдет.
V. Господь лица не изваял
Прекраснее, чем Донны лик,
>35 Но не исчислить мне скорбей, —
Столь Донны нрав пуглив и дик.
Она ласкает несказанно,
Да вдруг и отстранит нежданно:
Вестовщики – опасный, мол, народ…
>40 В спокойствии неделя не пройдет.
VI. Так жребий мне предуказал:
То я воспрянул, то поник,
То снова сердцу веселей, —
Из горя – счастья бьет родник.
>45 Пусть это счастье и туманно,
Но сердцу моему желанно.
Вся радость мира, право, не вернет
Мне наслажденья от моих невзгод.
VII. Я, Донна милая, пропал,
>50 Услышьте мой призывный клик:
В тюрьме Любви мне все трудней
Влачить весь груз своих вериг.
Я стражду от Любви-тирана
Под пыткой вечного обмана.
>65 Но как свобода к пленнику придет,
Коль мил ему Любви жестокий гнет!
VIII. Столь Донна поступает странно,
Что недостойна донны сана:
Черед для ласк, холодности черед —
>60 Она любовью это все зовет![50]
IX. Спеши, гонец, заутра рано
К Ромео,[51] где течет Виана,[52]
Скажи ему, прибуду я вот-вот,
Как только Друг Сердечный[53]позовет.

XV

I. – Мой славный Бернарт, неужель
Расстались вы с песней своей?
А в роще меж тем соловей
Выводит победную трель,
>5 Страстно и самозабвенно
Ликуя в полуночный час.
В любви превосходит он вас!
II. – Мне, Пейре, покой и постель
Рулад соловьиных милей.
>10 Душе опостыли моей
Несчастной любви канитель,
Цепи любовного плена.
Уж я отбезумствовал раз,
Постигнув любовь без прикрас.
>15 III. – Бернарт, перестаньте, мой друг,
Бесстыдно любовь порицать.
Она заставляет страдать,
Но в мире нет сладостней мук,
Ранит любовь и врачует.
>20 В ней – счастье великое нам,
Пускай и с тоской пополам.
IV. – Эх, Пейре, вот стали бы вдруг
Любви у нас донны искать,
Чтоб нам их владыками стать
>25 Из прежних безропотных слуг!
Где уж! Три года минует,
Как мог убедиться я сам:
Не сбыться сим дерзким мечтам!
V. – Бернарт! Что валять дурака!
>30 Любовь – вот исток наших сил!
Ужели бы жатвы решил
Я ждать от сухого песка!
В мире такой уж порядок:
Положено донну любить,
>35 А донне – к любви снисходить.
VI. – Мне, Пейре, и память горька
О том, как я нежно любил, —
Так Донной обижен я был,
Такая на сердце тоска!
>40 Донны коварных повадок
Вовек не могу я простить.
Ловка она за нос водить.
VII. – Полно, Бернарт мой! Нападок
Умерьте безумную прыть.
>45 Но можно ли Донну не чтить?
VIII. – Пейре, мой жребий несладок,
Коварную мне не забыть —
Но можно ль изменницу чтить?

XVI

I. Как, Любовь, снести все это!
Я совсем с ума сведен.
Полюбил, но без ответа,
Разве ваш таков закон?
>5 Нарушать нельзя обета,
Всем известно испокон,
И обет мой соблюден,
Так за что терзанья мне-то!
II. Обойти бы хоть полсвета,
>10 Нет нигде прекрасней донн.
Только ласки и привета
От прекрасной я лишен.
Я бежал бы, – песня спета,
Я забыл бы лживый сон,
>15 Но безвольем поражен —
Рабства верная примета!
III. Потому-то нынче с вами
Я, Любовь, затеял спор
И правдивыми словами
>20 Вам хочу сказать в укор:
Вы горючими слезами
Затуманили мой взор.
Ваш свершился приговор,
Я извел себя мечтами.
>25 IV. Вы – владычица над нами:
И согласье, и раздор —
Все от вас между сердцами.
Мой мучительный позор
Искупить могли б вы сами:
>30 Пусть со мною разговор
Не прервет, сочтя за вздор,
Донна с ясными очами!
V И бесценным вашим даром
Я беседу с ней сочту
>35 И скажу, с сердечным жаром
Вашу славя красоту,
Как легко любовным чарам
В Донну заронить мечту
И холодности тщету

Рекомендуем почитать
Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Сага о Хрольве Жердинке и его витязях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Фортунат

К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.


Сага о гренландцах

«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.