Песни - [3]

Шрифт
Интервал

При излиянье чувств моих:
Для жизни, прежде непутевой,
>15 Отныне стали вы основой.
Мне поцелуй вы подарили свой.
Я им горжусь: он – знак любви живой.
Но к большему стремиться вправе друг.[23]
III. Любовь! От радостей твоих
>20 Я слух и зренье потерял,
Забыв про все, возликовал —
Такой напал веселый стих!
И лишь любви служить готовый,
Живу, беспечный и бедовый,
>25 Пытаюсь образумиться порой,
Но нуден разум для любви живой,
И поразмыслить сердцу недосуг.
IV. Превыше всех похвал людских
Я Донне славу воздавал,
>80 Но средь восторженных похвал
Страх обуял, что, слыша их,
Лжецов отряд многоголовый,[24]
В предательстве весьма толковый,
Вокруг подымет злобный вой,
>35 А в Донне я любовию живой
Взрастил к тому же гордости недуг.
V. Что ж, буду с недругами тих,
Чтоб имя Донны не трепал
Иной бессовестный нахал.
>48 Нет, языков боюсь я злых,
И страшен мне их пыл бредовый
Грозит расплатой недешевой
С наветчиком вступать в открытый бой.
Во имя Донны и любви живой
>45 Готов я стать смирней последних слуг.[25]
VI. Но для лихих и жребий лих:
Глупцы! Ведь злобный их оскал
Для нас позора не снискал,
Навлек позор на них самих!
>50 Не чистотою родниковой —
Порока злобой нездоровой
У нас давно прославился любой
Гонитель счастья и любви живой.
Он изверг, он достоин адских мук,
>55 А в Вентадорн вернутся песни – к той,
Кто вдохновил любовию живой[26]
Мой каждый стих и каждый сердца стук.

VII

I. Немудрено, что я пою
Прекрасней всех певцов других:
Не запою, пока свой стих
Любовью светлой не вспою.[27]
>5 Я сердцем, волею, умом,
Душой и телом предан ей.
Не ведаю других путей,
Всевластной силой к ней влеком.
II. А тот, кто чужд Любви и в ком
>10 Навеки голос сердца стих,
Тот мается среди живых
Непогребенным мертвецом.
И Господу поклоны бью —
Да мне прервет теченье дней,
>15 Коли я сам таких людей
Пополню нудную семью.
III. Я славу Донне воздаю
В словах правдивых и простых,
Но гибну от страданий злых
>20 И непрестанно слезы лью.
В плену Любви лежу ничком,
Тюремных не открыть дверей
Без сострадания ключей,[28]
А Донны нрав с ним не знаком.
>20 IV. Любовь палит меня огнем,
А сладко мне от мук таких —
Умру и вновь воскресну в них
Сто раз на дню, и день за днем.
Я в муках наслажденье пью[29]
>30 Но стать ему еще полней,
Самозабвенней и теплей,
Когда избуду скорбь мою!
V. Ах, боже, власть яви свою —
Хоть парочкой рогов витых
>35 Отметь любезников пустых,[30]
Способных к одному вранью!
Чтоб Донна, слыша их кругом,
Любви внимала лишь моей,
Расстался 6 я с казною всей,
>40 Будь я всесветным богачом!
VI. Бледнея пред ее лицом,
Не скрою даже от чужих,
Что ног не чувствую своих,
Бессильным трепещу листом.
>45 Когда пред Донною стою,
Я несмышленыша глупей,
Но есть и жалость у людей —
Щадят поверженных в бою!
VII. Себя вам, Донна, отдаю,
>50 И мне сеньоров нет иных[31]
Не нужно мне наград любых,
О них и мысли не таю.
Вам предан я всем существом,
Слуги покорного верней, —
>55 О, не вонзай, Любовь, когтей
В меня медведем или львом![32]
VIII. К Опоре Вежества[33]скорей
Скачи, гонец, – немало дней,
Как я оставил милый дом…

VIII

I. Коль не от сердца песнь идет,
Она не стоит ни гроша,[34]
А сердце песни не споет,
Любви не зная совершенной.
>5 Мои кансоны вдохновенны —
Любовью у меня горят
И сердце, и уста, и взгляд.
II. Готов ручаться наперед:
Не буду, пыл свой заглуша,
>10 Забыв, куда мечта зовет,
Стремиться лишь к награде бренной!
Любви взыскую неизменной,
Любовь страданья укрепят,
Я им, как наслажденью, рад.
>15 III. Иной такое наплетет,
Во всем любовь винить спеша!
Знать, никогда ее высот
Не достигал глупец презренный.
Коль любят не самозабвенно,
>20 А ради ласки иль наград, —
То не любви они хотят.[35]
IV. Сказать ли правду вам? Так вот:
Искательница барыша,
Что наслажденья продает, —
>25 Уж та обманет непременно.
О ней сужу я откровенно,
Мой суд пускай и грубоват,
Во лжи меня не обвинят.
V. Любовь преграды все сметет,
>30 Коль у двоих – одна душа.
Взаимностью любовь живет,
Не может тут служить заменой
Подарок самый драгоценный!
Ведь глупо же искать услад
>35 У той, кому они претят!
VI. С надеждой я гляжу вперед,
Любовью нежной к той дыша,
Кто чистою красой цветет,
К той, благородной, ненадменной,
>40 Кем взят я в участи смиренной.
Чьи совершенства, говорят,
И короли повсюду чтят.
VII. Ничто сильнее не влечет
Меня, певца и голыша,
>45 Как ожиданье, что пошлет
Она мне взгляд проникновенный.
Жду этой радости священной,
Но все отсрочки так томят,
Как будто дни длинней стократ.
>50 VIII. Лишь у того стихи отменны,
Кто, тонким мастерством богат,
Взыскует и любви отрад.
IX. Бернарт и мастерством богат,
Взыскует и любви отрад.[36]

IX

I. Дни, мелькая, мчатся мимо,[37]
Минуют месяцы, года,
Лишь любовь неодолима —
Овладела навсегда!
>5 Ей, на Донну устремленной —
Вечно ль быть неутоленной —
Сердцу радости не знать?
II. Я страдаю нестерпимо,
В Донне – грусти ни следа.[38]
>10 Проиграть непоправимо
Мне опять грозит беда.
У любви закон исконный:
Если ты отвергнут Донной,
Не влекись за ней опять.
>15 III Малодушный, я не в силах
Соблюдать такой закон.
Но с подмогой ручек милых
Мне не страшен будет он.
От любви схожу с ума я
>20 И, присловию внимая,
Сам побоев стал искать.
IV. Что мне песни! Я забыл их
(А самим Эбло взращен!).
В звуках нежных и унылых
>25 Мнится Донне праздный звон

Рекомендуем почитать
Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Сага о Хрольве Жердинке и его витязях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Фортунат

К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.


Сага о гренландцах

«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.