Песни - [2]

Шрифт
Интервал

Пусть хоть любой вертопрах
>30 Коварно лелеет мечту
Донну увлечь за черту, —
Ввек не достичь ему цели!
V. Пред Донной склоняюсь с мольбой,
Чтоб для меня не скудели, —
>35 Злобным ревнивцам на страх![9]
Щедроты любви молодой.
Весь я – у Донны в руках,
А в Донне. – весь мир обрету.
И страхи ее отмету:[10]
>40 Страхов – разлука тяжеле!

III

I. Вновь, Любовь, к тебе с мольбою
Обращаюсь я, влюбленный,
Мне б ничтожная отрада
Жар сердечный облегчила.
>5 Неужели в ней отказ
Получать за разом раз!
Слишком ты, Любовь, сурова.
Мне тобой предрешено
Горе с самого начала,
>10 Счастье мне не суждено —
Лишь отчаянье одно!
II. Ясно все само собою:
Кто пленен жестокой Донной,
Горькая тому досада
>15 Сердце мукой истомила.
Все же, думаю подчас —
Мне страданья – не указ:
Только слова бы простого,
Иль улыбки – все равно,
>20 Сердце б радостно взыграло.
Если было б ей дано
Видеть, как люблю давно!
III. Я гордился бы собою,
Будь лишь Донна благосклонной.
>25 Но, увы, смириться надо:
Жизнь недаром приучила
Видеть правду без прикрас.
Нет уж! Радость не про нас.
Но стремлюсь за Донной снова,
>30 Так в любви заведено,
Так листок, не раз бывало,
И послушно, и смешно
Вьется с ветром заодно.
IV. А она цветет красою,
>35 И пред ней дрожу, смущенный.
Ночь гоня сияньем взгляда,
Солнца свет она затмила.
Все-то в ней ласкает глаз,
Все влечет, чарует нас.
>40 В этом лести нет ни слова,
Да не нужно здесь оно,
Смертной казни мне бы мало,
Если лжи хотя б зерно
В песнь о Донне внесено!
>45 V. Так зачем же быть со мною
Столь скупой и непреклонной?
Знать, сладчайшая награда
Зря мечты мои манила!
Вы безжалостны! А вас
>50 Кроткой звал всеобщий глас…
Смерть настичь меня готова,
Гибну, время сочтено!
Но губить вам не пристало
Жизнь мою: губить грешно
>55 То, что вам посвящено.
VI. Как унижен я! Слезою
Взор подернут, воспаленный,
Сам я чувствую, надсада
Все лицо мне исказила.
>60 Вижу: я – ничто для вас,
Прочь уйти – настал мой час!
Но от Бога всеблагого
Карой будь мне воздано,
Если сердце отпылало!
>65 Нет, весь век обречено
На костре любви оно.

IV

I. Что мне зима, что мне весна![11]
Цветут цветы иль отцвели,
Пробьется ль травка из земли,
Что в том, коль радость мне дана —
>5 Любви восторженной зачин!
Способен светлый час один
На свете все преображать.[12]
II. Да, миновали времена,
Когда шутил я: «Вот нашли
>10 Чем испугать меня! Ужли
Настолько власть любви сильна,
Что может сердца властелин
Убить нас,[13] и других причин
Порой не надобно искать…».
>15 III. А Донна – сколь она нежна!
Уже нигде – вблизи, вдали —
Меня б другие не влекли,
Она мне только и нужна.
Я – Донны верный паладин.
>20 Не надо никаких смотрин,
Чтоб лучшую предпочитать.[14]
IV. Я сердце отдал ей сполна,
Навеки. Да Господь вели
Избрать меня хоть в короли,
>25 И покорись мне вся страна,
Но Донна – до моих седин —
Вот мой сеньор, мой господин,[15]
Ей королем повелевать!
V. Вианна[16] доннами славна,
>30 Везде их славу разнесли.
Но сколь красу их ни хвали,
Всех Донна превзойдет одна.
Краса достигла в них вершин,
Так, соблюдая правды чин,
>35 Кого красой красы назвать?!

V

I. Я песен так долго не пел,
Не знаю, что было со мной…
А нынче, хотя над страной
Ветер докучный и тучи,
>5 Счастлив я, рифмой летучей
Венчая певучий напев.
Время ль для песни весенней,[17]
Коль падают листья с дерев?
Да, время! Я Донной любим.
>10 II. Как мир измениться успел!
Я сам – словно вовсе иной.
Но кто стал моею Весной,
Силы исполнив певучей, —
Скрыл от молвы я трескучей,
>15 Таюсь, перед ней оробев.
Донна – всех донн совершенней,
И столько тоски претерпев,
Я счастлив восторгом своим.
III. А брат или друг бы посмел
>20 Вопрос мне поставить прямой
Иль разузнавать стороной,
Сделал какой меня случай
Вновь чародеем созвучий, —
Я их любопытство, вскипев,
>25 Проклял бы,[18] из опасений,
Что Донны я вызову гнев
И счастье исчезнет, как дым.
IV. Ликуя, свой славлю удел,
Рассудок теряю порой,
>30 Коль Донна, пройдя стороной,
Взгляд посылает мне жгучий,
Дарит улыбкой зыбучей.
Я, сердце надеждой согрев,
Уйду от своих огорчений,
>35 Хотя бы в мечтах завладев
Таким совершенством земным.
V. Кто с ней бы равняться посмел? —
Не сыщется донны такой! —
Упругостью тела живой,
>40 Искоркой смеха бегучей.[19]
Но и самой себя лучше
Она б расцвела, осмелев —
К ложу ночных наслаждений
Меня притянуть захотев
>45 Безмолвным объятьем нагим.
VI. Я все бы на Донну смотрел,
Ее упиваясь красой.
Но заперты двери в покой.
Стихни, желанье, не мучай!
>60 Близок мой час неминучий, —
И смерти разверзнется зев.[20]
Из-за каких прегрешений
Казнишь меня, Донна, презрев?
Ужель за любовь я казним?
>68 VII. Я в горькой тоске онемел,
Но мысли не знаю другой,
Как Донне быть верным слугой,
И в песенной силе могучей,
И в смехе среди злополучий
>w Лишь властью любви преуспев!
Донна лишит ли дарений,
Едва совершить их успев?
Я страхам не верю таким.
VIII. Нет, не отвергнет молений!
>85 И вновь зазвенит мой напев
Весельем любви колдовским!

VI

I. Забросил я певучий стих,[21]
Весны для песен поджидал,
Но заскучали стар и мал,
И шум пиров, и смех затих.
>5 Вот и хочу зимой суровой
Прогнать унынье песней новой.[22]
Ведь радостью я напоен такой,
И сердце столь полно любви живой,
Что многих можно оделить вокруг.
>10 II. Я даже и в краях чужих
Всем сердцем с Донной пребывал,
Мой голос, Донна, слаб и вял

Рекомендуем почитать
Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Сага о Хрольве Жердинке и его витязях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Фортунат

К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.


Сага о гренландцах

«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.