Песнь Люмена - [49]

— Стражу не нравится.

Легионер насмешливо смотрел на него. Сказанное тонко балансировало на грани вопроса и утверждения. Остальные молча как один уставились на Аджеху.

— Подобие человеческой формы и сути, — не унимался легионер.

— Формы, быть может. Но не сути.

Тот усмехнулся так, что невозможно было определить, остался он доволен ответом или оценил его как дерзость.

— Даже так, — протянул Люмен. — И какова же человеческая суть?

— Такая же, как и во всём.

Бросил выученное Аджеха сквозь зубы.

— Хорошо вышколенный.

Будто похвалил легионер и без интереса отвернулся. Шайло успел заметить довольную ухмылку того и отпечаток злости на лице стража. Тем временем Аурелио продолжал размахивать руками перед кристаллом и всевозможными тяжеловесными механизмами.

Среди безмятежности императорских покоев Карнут ощущал покой. И всё же нечто тревожило его и этому он позволил отразиться на лице.

— Говори же, легионер. Я вижу твою тревогу.

— Вы знаете, зачем я здесь.

— И о чём хочешь поведать Мне. Да, Я знаю.

Его прекрасное лицо в обрамлении белых волос вызывало лишь одно желание: преклонить колени и отказаться от всего суетливого. Обрести покой. Но это же лицо могло вселить в сердце страх. За прошедшие столетия Карнут успел познать все лики Императора.

— Он не чтит старших. Не прислушивается к советам и не внимает наставлениям. Он решил, что стоит выше остальных и…

— Полно, — на миг Карнуту показалось, что Император сейчас рассмеётся. — Знаю, Люмен излишне дерзок и своеволен, но не это ли одно из величайших благ, которые Я дал миру? Свобода распоряжаться собой.

Голос был приятен на слух и приковывал внимание.

— Это всего лишь детские забавы.

— Я вспоминаю себя в их возрасте.

— Память, воистину, позволяет нам многое. — Император посмотрел на легионера. Тот стоял прямо с решительным блеском в глазах. Высокий лоб, тонкий нос и точёные скулы. И разрез глаз чуть больше, чем у всех последующих поколений. Да, время не стёрло их схожести. — Ты многое помнишь, но различия, Карнут, приносят Мне радость. В мире их не так много, чтобы позволить себе пренебрежение и невнимательность. Так же тебе известно, Я позволяю себе различия.

— Я благодарен Вам всей своей сутью.

— Знаю.

— Император…

— Он любит играть, что с того.

Это не был вопрос и Карнуту против воли пришлось смериться. Огорчение разлилось по нему как ветер по снежной пустыне. Нет, к его словам не прислушаются. Император не станет упразднять данную своему любимцу волю в действиях. Но если бы он только один позволял себе это. Нет. Ведь то был Люмен — и за ним шли многие. Почти весь Чертог обожал его в не меньше степени чем…. Впрочем, особо сильное влияние…

— Они — дети одного поколения. Разлучать их было бы проявлением не свойственной императору жестокости. Тебе известно как это, когда исчезают твои братья.

— Да, Император. Но его влияние следует ограничить.

И снова Он как будто веселился.

— Ты всегда был таким серьёзным, Карнут.

Эта битва проиграна.

— К тому же есть Шайло. Да, — Император улыбнулся призрачной улыбкой. — Как чудесно они дополняют друг друга. Если уж ты хочешь, чтобы кто-то охлаждал порывы Люмена, тебе не о чем волноваться, мой легионер.

Если бы так и было. Карнут мрачно вспомнил все те случаи, когда Шайло спускал другу все его выходки. Нет, Шайло всегда будет на стороне Люмена, а последний только и пользуется этим.

— Ваша мудрость освещает наш путь.

— Перестань. К серьёзности ты примешал ещё и мрачность. Говори искренне, Карнут, и не утаивай своих истинных помыслов.

И тогда он решился.

— Прошу вас, только не Люмен.

— Да. Вот то, что терзает тебя днями и ночами. Но моё биологическое состояние предполагает ещё не менее ста лет правления.

— Давайте вырастим его. Пора.

Карнут был прав и верил в свою правоту. Для того, чтобы вырастить в инкубаторе и воспитать его потребуются все эти годы.

— Тебе известно, что Меня не выращивали в срок. Тебе одному это известно.

Однако этот случай выходил за рамки естественного хода вещей и до сих пор к Карнуту приходили мысли, а пошло ли после этого всё так, как должно было. Перед мысленным взором появилась фигура Юлана с арфой в руке. Сидящий на ступенях он перебирал пальцами по звенящим струнам и с улыбкой отвечал всем, кто обращался к нему. Вспомнил он и… Тут Карнут запнулся и продолжил видеть лишь образами. Молчаливая фигура с внимательными готовыми к новым знаниям глазами. Тогда у Него было имя, но его воспрещено называть даже в своих самых потаённых мыслях. То имя давно заснуло. Нет больше и Юлана. Как нет и всех, кто представлял собой поколения легионеров до воздвижения на престол нынешнего Императора. Всех их забрало время.

Ибо закон гласит: нового Императора следует возводить к власти лишь после сна всех, кто знал его прежним. Когда тот был таким же легионером, как и они.

Как и Карнут сейчас.

По-иному он взглянул на выглаженные столетиями черты и всё же увидел былое сходство. Их всегда создавали похожими, и всё же у каждого Императора были свои предпочтения. Как будто каждый хотел внести в них что-то своё.

Забавно, в мыслях своих он повторил слова Императора. Того, кто стоял перед ним в своих белых одеждах и смотрел в сторону. Он нарочно, не смотрит на меня, ведь так я могу позволить себе свои же мысли. В тот, момент, когда Император обернётся, Карнут знал это, он не посмеет сомневаться.