Первоклассная учительница, дракон и его сын - [12]

Мадс усмехнулся.

— Бред какой-то. Почему кто-то решает за вас, что вам читать?

— Потому что если ты читаешь любовные романчики, то ты полная дура, — услышала я голос Кайлена. — И тебе не место на хорошей работе.

Я обернулась. Кайлен вышел из-за стеллажа с боевыми роботами и посмотрел на меня так, словно задавался вопросом, как же его угораздило потратить огромные деньги на то, чтобы вытащить из другого мира такую дуру.

— У вас есть социальные сети? — поинтересовалась я. Кайлен кивнул.

— Разумеется. Очень удобно для работы.

— Ну вот если у меня на аватарке ученый, то это еще не делает меня доктором наук, — ответила я. — Не судите о конфете по обертке.

Кайлен вздохнул.

— Медира Юлия, почему вы начинаете пикировку, стоит мне только войти в комнату? — осведомился он. Джолион прикатил еще одну машинку в ряд, и лицо Кайлена наполнилось привычной тоской.

— Наверно, потому, что не люблю манипуляторов, — призналась я. — Может, послушаете, что случилось с Джолли?

Кайлен скривился.

— Джолли? Что за собачья кличка?

Я заметила, что взгляд мальчика скользнул от игрушек в нашу сторону, словно он слышал, что речь идет о нем, и ему сделалось горько.

— У детей бывают ласковые имена, — сказала я. — Вас ведь наверняка звали Кайли? Или Лин?

Над головой дракона проплыло облако искр и рассыпалось возле большого желтого бульдозера с фигуркой местного супергероя за рулем. Кайлен покосился на Мадса и коротко приказал:

— Выйдите отсюда.

Мадс послушно поднялся с ковра и быстрым бесшумным шагом двинулся к выходу. Джолион дернул головой, и я испугалась, что сейчас он заплачет. Не заплакал.

— Так что с Джолионом?

— Он слышит, — ответила я. — Он слышит, отзывается на мои просьбы, понимает, что у него спрашивают. Я сегодня была в музее, купила ему магнит, и он показывает, кто именно купил. Берет руку Мадса и показывает. Различает цвета, сортирует предметы, как его просят.

Кайлен присел на корточки рядом с лежащим мальчиком. Погладил его по плечу с такой осторожностью, словно Джолион был птичкой, готовой взлететь.

— Он мужчина, — произнес Кайлен. — Он будущий глава драконьего дома. Ему нужна серьезность во всем. Никаких кличек, никаких бабских соплей. Моего сына зовут Джолион, помните об этом.

После своего рассказа о том, что мальчик смог сделать сегодня, я ожидала совсем другую реакцию. Как минимум радость, а не этот холод.

— Знаете, медир Кайлен, мне все равно, что происходит с вами, — призналась я. — Мне, честно говоря, плевать на ваши чувства — вы уже большой мальчик и сумеете справиться. Думаю, с министерской зарплатой можно позволить любую терапию. Но мне искренне жаль Джолли — потому что сейчас у меня мог бы быть сын чуть меньше, чем он. И я буду называть его коротким именем, потому что это ему нравится. Я вытащу его из этой скорлупы, но вы…

Я вдруг обнаружила, что задыхаюсь от гнева. Это был его ребенок, не мой — так какого же черта этот драконище сидел в своих латах, не желая открыться собственному сыну?

— Что — я? — глухо спросил Кайлен. Его лицо на мгновение сделалось похожим на смятую маску.

— Помогите ему, — тихо ответила я. — Ему и себе. Вас ведь звали Кайли, а потом что-то случилось, и вы покрылись льдом. И не желаете от него освободиться.

Кайлен протянул руку и дотронулся до моего плеча — почти дотронулся, я ощутила едва уловимое прикосновение пламени.

— Свалились вы на мою голову… — вздохнул он.

— Вы похитили меня, насколько я помню. Я сделаю все, что смогу. Но вы должны помогать мне и Джолли.

Кайлен прикрыл глаза.

— Съездим в одно место, — сказал он. — Это ненадолго.

Глава 3

У Кайлена был темно-красный спортивный автомобиль, и он сел за руль сам, отправив водителя отдыхать. Я устроилась на пассажирском сиденье, пристегнулась и спросила:

— Куда мы едем?

— Я там бываю. пару раз в месяц, — коротко ответил Кайлен, и я, кажется, начала понимать, куда мы отправляемся.

Выделенная для драконов дорога была пуста, и мы пролетели сквозь город за полчаса. Совсем рядом автомобили толпились в пробках, и я так и чувствовала чужие завистливые взгляды.

Кладбище раскинулось на холмах — место было тихим, сухим, и я подумала, что здесь хорошо лежать: в тени деревьев, в запахе цветов, в негромких голосах птиц. Кайлен оставил автомобиль у ворот, и мы пошли вдоль надгробий и склепов. Он не говорил ни слова, и я тоже молчала.

Айви аш ан Тан лежала на одном из холмов: мы подошли к могильной плите, и я подумала, что здесь отличный вид. Деревья, свежесть, тишина. Мне сделалось грустно — я не знала Айви, но это не имело значения.

Боль потери одинакова во всех мирах. Дракон ты или человек — тебе невыносимо терять тех, кого ты любил.

— Вы правы, она звала меня Кайли, — произнес Кайлен, и на мгновение мне показалось, что рядом со мной не человек, а призрак, почти поэтическое выражение печали. — Иногда я просыпаюсь и думаю, что она куда-то вышла. Посмотреть, как там Джолион или попить воды. А потом вспоминаю, что ее больше нет.

Я дотронулась до его руки, и Кайлен сжал мои пальцы. Над нашими руками поплыли искры, и я подумала, что они обожгут.

Не обожгли.

Какое-то время мы молчали, а потом я сказала так тихо, словно боялась спугнуть то живое, чувствующее, раненое, что сейчас поднялось в Кайлене и выпрямилось во весь рост — не сломать, не прогнать: