Нашего с Петровой кота официально зовут Бекон, а неофициально — Паразит. Это из-за него, вообще-то, все и началось.
Тот день был самым обычным летним днем в провинциальном городишке — солнечно, немного пыльно и очень скучно. Возле соседнего забора рылась свинья, во всех палисадниках цвели ромашки, стрижи голосили так, что в ушах звенело. Вчера прошла свадьба дочери почтмейстера, прошла очень хорошо, несмотря на драку и выбитые стекла на почте, и мы с Петровой были невероятно довольны. Почтмейстер рассчитался с нами наличными, и мы проводили утро, сидя на скамеечке перед нашей конторой и высчитывая, кому и сколько долгов нужно раздать.
Перспективы были самыми радужными. Наша контора «Петрова и Эленден, организация мероприятий» процветала: после раздачи долгов у нас оставалось достаточно денег, чтобы еще полгода не думать о счетах.
Тем временем Бекон притворялся сиротой возле мясной лавки — а когда Бекон притворяется сиротой, то это зрелище способно разбить сердце любому неподготовленному человеку. Он делает такое горестное лицо, что смотреть на него просто невозможно — рука сама тянется к кошельку, и вместе с кошельком жертва идет к витрине с мясом.
Потом Бекон обжирается, сидя на тротуаре, а мы с Петровой хохочем над зрелищем.
Вот и сегодня все было как всегда — но вдруг перед мясной лавкой остановился мобиль. Новенький, сверкающий, похожий на хищного зверя — а мы с Петровой сделались похожи на дур, потому что поняли, кто именно приехал.
Эжен Со-Мин, принц из драконьей династии. Только у него в нашем городе был такой мобиль — остальные ездили по-простому, в экипажах.
Мы еще не встречались с ним, потому что зачем бы принцу заглядывать в наш район? Но мы отлично знали, что Эжена сюда сослал отец, чтобы в семье не дошло дело до убийства — его высочество славился по всему королевству тем, что не пропустил ни одной юбки. На его беду, ему понравилась юбка жены его старшего брата, наследника престола. Казалось бы, что нового он хотел там увидеть, при его-то богатом жизненном опыте? В общем, все кончилось тем, что старший брат и наследник едва не сжег Эжена над заливом — тогда король приказал младшенькому собирать вещи и бежать. И сидеть в южной провинции, не высовывая носа за пределы города.
Такая вот почетная ссылка.
Конечно, наш маленький Тансворт загудел. Красавицы делали прически и полировали ноготки, некрасавицы готовились поразить принца умной беседой, а мы с Петровой готовили очередной цеховой праздник, на этот раз у цеха мыловаров, и не лезли со своими рылами в калашный ряд.
Мы с Петровой потомственные попаданки. Наши матери угодили в королевство Занвер после того, как их едва не сбила машина на пешеходном переходе возле университета. Никто не знает, что случилось потом, но они очнулись уже в Занвере — дороги назад не было, и они решили жить и устраиваться.
В итоге устроились хорошо. Мать Петровой вышла замуж за орка, и Петрова всем пошла в папу — и лицом, и фигурой, и способностью не пьянеть после трех пинт темного пива. Моя мама стала женой эльфа, но я не взяла от отца ни красоты, ни длинных золотых волос, ни ума. Все кончилось тем, что наши родители дружно сказали, что нам надо учиться и находить профессию, которая прокормит — на успешное замужество в нашем случае рассчитывать не стоило. Моя мама говорила прямо:
— Лана, ты хорошая девушка, но лицо у тебя как у репки, уж прости.
Что прощать, я никогда не обижалась на правду и видела себя в зеркало. Петрова, которая была похожа не просто на репку, но на зеленую репку, понимающе кивала:
— Лан, это правда. Надо работать и капиталы наживать. Мужья в нашем с тобой случае это нереальная вещь, ну разве что слепых где-то найдем, но на это лучше не надеяться.
На том и порешили.
Итак, мобиль остановился перед мясной лавкой, из него вышел принц Эжен, и мы с Петровой как-то сразу забыли, как надо дышать. Вот представьте себе самого красивого мужчину, которого вы только видели, умножьте на десять и получится ровно половина того очарования, которое наполняло Эжена. Он был красавец. Темные волнистые волосы, синие глаза с энергичным блеском, светлая кожа, острые скулы и четко очерченные губы — мы с Петровой смотрели на него и, в общем-то, не удивлялись тому, что ни одна женщина не могла бы устоять перед принцем. С его красотой, обаянием, властностью… ох, ладно. Незачем мечтать о том, что никогда не сбудется.
Эжен сделал несколько шагов по тротуару, и тут ему попался наш Бекон.
Он сразу же сделался несчастным, пустил в глаза слезу и тоненько мявкнул, всем своим видом показывая, как тяжело ему по улицам скитаться, не имея родного угла. Все это было достаточно комично, с учетом того, что за годы своих представлений перед мясной лавкой Бекон наел такую физиономию, что не всякая газета прикроет. Он вообще был упитанным, гладким, ходил величаво и важно — но когда Бекон принимался смотреть в глаза и умолять о корочке хлеба, перед ним открывались все двери и кошельки.
— Сдастся, — сказала Петрова.
— Да, — согласилась я. — Две котлеты купит.
— Три. Я слышала, что он щедрый.
Разумеется, сердце Эжена растаяло — он и правда был добр. Принц нагнулся, подхватил котика и подошел к витрине лавки. Мы услышали, как он щедро предложил:
