На том и распрощались. Когда мобиль уехал, то Берт некоторое время стоял просто так, сунув руки в карманы узких щегольских брюк, а затем произнес сухо и официально:
— Давайте пройдем в контору, дамы.
Мы подчинились, радуясь, что вчера вечером заказали уборку. Сейчас у нас действительно все сияло. Никаких торчащих афишек, никаких забракованных приглашений, все аккуратно сложено в стопочки, окна протерты, и на столах ни пылинки. Берт задумчиво окинул взглядом наш большой кабинет, задержался на афише с циркачкой Эммой Голубкой, которая гастролировала на юге с нашей поддержкой, и вздохнул:
— Да… не столица.
Петрова прошла к своему рабочему столу, села и таким же сухим тоном ответила:
— Не столица, да. Но живем. Можно говорить откровенно?
Берт провел ладонью по стулу, скептически оценил его чистоту и только после этого сел. Я подумала, что Петрова права, когда так угрюмо смотрит на принцева приятеля.
— Разумеется, Амин. Говорите.
— Я не очень-то рада этой затее, — сказала Петрова. — Принц Эжен хочет насолить отцу, это сразу видно. А мой отец всегда мне говорил, что в замыслах королей всегда теряют голову именно пешки.
Я согласно кивнула, с деловитым видом перекладывая исписанные блокноты на своем столе. За что я любила Петрову, так это за то, что она никогда не теряла головы и твердо стояла на земле обеими ногами — даже когда ей пожимал руку драконий принц со всей бездной своего очарования.
— Король ничего не сделает сыну, даже если сын решил подложить ему свинью, — поддержала я. — А что насчет нас? Мы опасаемся, что его величество разозлится — и эта злоба выльется нам на головы.
Берт посмотрел на нас совсем по-другому. Если раньше в его взгляде была усталость от деревенских дур, то теперь было ясно, что он оценил нас по достоинству. Да, мы живем в пыльном провинциальном городе и похожи на репы, белую и зеленую, но мы были далеко не дуры — и с этим следовало считаться.
— Логично, — согласился Берт и вздохнул: — Я ведь не могу поссориться с Эженом, вы понимаете. Мы оба в определенном смысле ссыльные и лучше нам держаться друг за друга так, как это делаете вы. Давайте решим так: в договоре прописываем страховку вашей организации от «стороннего воздействия». Вы работаете, делаете все наилучшим образом — но если случится… некая неприятность, то вам ее полностью компенсируют.
Мы с Петровой кивнули.
— Сколько вы платите? — спросила я.
— Пять тысяч золотых крон, — ответил Берт, и я едва не присвистнула. Сумма была колоссальная: если нам ее в самом деле выплатят, то мы с Петровой никогда и ни в чем не будем знать нужды.
— Отлично, — согласилась я, стараясь не показывать всю величину своего ликования. — Давайте работать.
Берт говорил четверть часа, мы с Петровой взяли новые блокноты и, записывая за ним, переглядывались и понимали: нам конец. Зря мы в это лезем. Надо было сказать, что мы сроду не вели никаких свадеб. Мало ли, что написано на вывеске? У столяра на мастерской тоже слово написано, а внутри только деревяшки лежат.
— По традиции, объявление об отборе драконьих невест приносят птицы, — сообщил Берт. — Они пролетают над городом, рассыпают с крыльев золотую пыльцу, и это знак для будущих участниц. Они выходят из домов и следуют на главную городскую площадь.
Итак, нам нужны были птицы, которых мы должны были присыпать пыльцой и заставить лететь над городом. Я представила, как мы с Петровой ловим голубей, пудрим их, и они потом летят куда угодно, только не туда, куда требуется. Впрочем, Петрову эта задача не заставила переживать.
— Голубей мне отец пришлет, у него двоюродная сестра кума разводит. Лана, пыльцу тогда надо в Бонбурге заказать, они хорошо делают. И помнишь артефактора, которому мы организовывали именины? Купим у него какую-нибудь вещицу, чтобы задавала им курс. Он сказал, что всегда рад нам помочь.
Берт посмотрел на Петрову с уважением. Ему понравилась та решительность, с которой она взялась за дело.
— Что ж, — сказала я, делая пометки в блокноте: написать в Бонбург и Микелю-артефактору. — Одну проблему решили. Что дальше?
Участниц отбора должно быть шесть — это девицы из той земли, где живет дракон, благородного происхождения и с достойным образованием. Мы с Петровой переглянулись: похоже, таких девиц нам придется завозить.
— Достойное образование это что? — уточнила я, задумчиво почесав кончик носа. День был не самым жарким, но мне было душно и постоянно хотелось пить — наверно, от волнения.
— Университет. С поправкой на здешнюю обстановку, сойдет колледж, — ответил Берт. Мы с Петровой снова переглянулись. Про университет, где мы получили учительское образование, лучше было помалкивать. В отборе нам все равно не победить, потому что принц никогда не возьмет в жены полукровок, так что незачем тратить время, силы и нервы.
— Знаете, у нас всего четыре девицы закончили колледж, — объяснила я. — Сами видите — провинция, простые нравы. Считается, что девушке надо думать не о науках, а о том, как радовать мужа и вести хозяйство.
Берт вздохнул и покачал головой.
— Значит, надо где-то взять еще двоих. Есть кто-то на примете?
Я неопределенно пожала плечами.
