Первоклассная учительница, дракон и его сын - [13]

— Однажды мы все встретимся. Мы встретимся, и все будет хорошо, уже навсегда.

Он не ответил — просто смотрел на вечерние холмы и туман. Откуда-то издалека донесся тоскливый крик птицы, и на кладбище снова воцарилась тишина. Айви аш ан Тан стала землей и травой, как и моя мама, как и мой сын.

— Нет таких слов, которые заставят раны затянуться, — добавила я. — Мы можем только жить дальше. Постепенно станет легче, пусть вы сейчас мне и не верите.

Что-то похожее мне говорил врач — и сейчас я могла лишь передать эти слова другому. Кайлен кивнул, но я не была уверена, что он услышал меня и понял.

— Она называла его Джолли, — произнес Кайлен. — Мне никогда это не нравилось. К мальчику надо обращаться серьезно, чтобы он с детства знал, что он дракон, а не человеческое отрепье из трущоб, — он помолчал, а потом признался: — Все бы отдал, чтобы хоть раз услышать это «Джолли» от нее.

Вот, значит, в чем дело — я назвала мальчика так, как называла мать, и он откликнулся и потянулся ко мне. Достаточно было назвать его по имени так, как он хотел, чтобы струны его души дрогнули и зазвенели.

Только потом я поняла вторую часть фразы Кайлена. Человеческое отрепье из трущоб. Дешево же он нас ценит — впрочем, ладно, об этом потом.

— Пообещайте мне одну вещь, медир Кайлен.

— После того, что вы сегодня сделали с Джолионом — все, что угодно. Хоть звезду с неба.

— А, вы все-таки меня слушали! — улыбнулась я. — А мне казалось, что мой отчет прошел мимо вас.

Кайлен посмотрел на меня устало, но без злости.

— Он мой сын. Для меня важно все, что с ним происходит.

— Тогда, пожалуйста, пройдите терапию, — попросила я. — Пока вы застряли в своем горе, у мальчика ничего не изменится. У него никого нет важнее вас, но вы от него закрыты.

Кайлен кивнул, и я вдруг поняла, что он бесконечно устал и едва держится на ногах. У него был еще один долгий день, который не принес ему исцеления.

— Если бы вы только знали, медира Юлия, сколько у меня сейчас работы, — вздохнул Кайлен. — Все как почувствовали слабину, так и пытаются укусить. Мне дышать некогда.

— Если вы потеряете сына, то все это уже не будет иметь значения, — твердо сказала я. — Я теряла ребенка. Я понимаю, что это такое.

Кайлен бросил на меня недовольный взгляд. Я не нравилась ему. Я раздражала.

Но самые сильные перемены всегда начинаются с боли. Если бы не моя потеря, я никогда не отважилась бы на развод. Так и жила бы дальше, каждый день слушая согласный хор мужа и свекрови, который исполнял старую песню «Да кому еще ты нужна?»

Себе. Самой себе — и это важнее всего. Жаль только, что моему сыну понадобилось умереть, чтобы я поняла и приняла это до конца.

— Соболезную, — откликнулся Кайлен. — Он и правда на вас показал?

— Да, — улыбнулась я. — Я спросила: «Джолли, кто принес тебе магнит?» — и он взял руку Мадса и показал ей на меня. И произнес: «:Агни… т». Он все понимает. Он все чувствует.

Наверно, мне показалось в сумерках — лицо Кайлена вдруг сделалось настолько живым и страдающим, что этот гордец умер бы от стыда, если бы кто-нибудь увидел его сейчас.

— Называйте его, как хотите, — произнес Кайлен каким-то незнакомым, не своим голосом. — Вы в самом деле первоклассная учительница, медира Юлия. Нам всем с вами очень повезло.

Я позволила себе сдержанно улыбнуться.

— Что вам нужно для работы, кроме фасоли и бассейна? — поинтересовался Кайлен.

— Я бы хотела планшет или ноутбук, — сказала я. — Мне нужно посмотреть, что в вашем мире есть на тему детского развития.

Меня вдруг разобрал нервный смех. Господи, еще вчера я была в родном городе, в школе, готовилась к новому учебному году — и вот я в мире, где есть драконы. Раньше я читала о попаданках в книгах, а теперь сама попала, во всех смыслах.

Кайлен осторожно придержал меня за руку.

— Все в порядке?

— Да. Просто удивляюсь тому, насколько быстро приняла все, что со мной случилось. Кайлен одобрительно кивнул.

— Да, вы прекрасно справляетесь. Планшет вам принесут сегодня. Что-то еще?

— И кошку, — улыбнулась я. — Животные всегда на пользу детям.

В улыбке Кайлена мелькнула печаль.

— Когда-то он просил кошку, — признался он. — Наверно, пора ее подарить.

В столице был большой приют для животных: после завтрака я сказала Джолиону, что мы поедем выбирать ему кошку. Мальчик ничего не ответил, выкладывая крошки в ряд на скатерти.

— Красивую умную кошечку, — сказала я. — Она будет с тобой дружить, Джолли. Дружить и играть. Ты будешь ее гладить, а она будет мурлыкать тебе песни.

Джолион даже виду не подал, что понимает, о чем идет речь. Мадс погладил мальчика по плечу и произнес:

— Он не любит выезжать из дома, медира Юлия. Ему кажется, что его везут в больницу, даже если это не так.

Я понимающе кивнула.

— Боюсь, что он снова будет кричать, если я уеду одна. Джолли, хочешь поехать со мной за кошкой? Если да, то дай мне хлеб.

Некоторое время Джолион сидел, рассматривая ряд хлебных крошек, а потом медленномедленно, словно боясь совершить ошибку, протянул мне ломтик хлеба.

— Вот и хорошо, — улыбнулась я и посмотрела на Мадса. — Едем?

В машине Джолион сидел рядом со мной и сжимал мою руку так сильно, что я не сомневалась: будут синяки. По счастью дорога по выделенной драконьей полосе заняла всего четверть часа. Мадс приказал остановить машину, не доезжая до приюта и объяснил: