Перстень старой колдуньи - [23]

«Что толку голову зря ломать: чертовщина — она чертовщина и есть! Вот то-то и оно, что есть она. Существует на самом деле! А я-то, дурак, думал, что всю жизнь проживу тихо-мирно, книжечки на диване почитывая…» — думал Никита, сжавшись в комок, — его колотила дрожь.

Город качался и плыл под ногами, пурга убаюкивала, мысли путались… От бесконечного мельтешения снега перед глазами голова и впрямь закружилась.

«Может, назад повернуть? Все равно ведь не знаю точного адреса… мелькнула в нем мысль-искусительница. — Ни за что! Я тогда никогда не стану собой…»

И почему так — почему эта упрямая убежденность вдруг утвердилась в нем, Никита не понимал — он просто знал это. И это знание, рожденное любовью, вьюгой, опасностью и одиночеством, вдруг придало ему сил. Он почувствовал, что должен идти против ветра — отныне и всегда — и только так, не сдаваясь, не уклоняясь от избранного пути, сможет стать настоящим мужчиной. Таким, который не прячется за чужие спины, не изменяет принятых решений и идет к своей цели.

Он приподнял повыше воротник своей короткой дубленки и, наклонив голову, чтобы снег не слепил глаза, двинулся вперед.

— Есть упоение в бою, И бездны мрачной на краю, И в разъяренном океане, Средь грозных волн и бурной тьмы, И в аравийском урагане, И в дуновении чумы… — выдыхал он во мглу чеканные строки Пушкина. И ритм стиха влек его за собой.

И странное дело — внезапно Кит ощутил в себе такую уверенность, такой прилив сил, которых прежде не ощущал. Он вдруг понял, что счастлив. Он существует не зря — у него есть его родной город, его любимая девочка, родители, которые ждут его, книги, стихи и… что-то ещё — что-то иное, высшее существующее во всем… Он ясно ощутил чье-то невидимое благое присутствие и… неожиданно еле слышно — одними губами — прошептал:

— Господи, помоги мне!

«Да, конечно, я и гадать не гадал, что мне — наяву — доведется встретится с проявлением темных сил… Но… раз они есть, ведь это значит, что и чудеса тоже есть! И высшая благая защита — покров небесный! И Николай Угодник, и Матерь Божья и Тот, Кто рождается завтра в ночь… Даже подумать страшно, что это — реальность, самая настоящая — та, которая была, есть и будет, а мы… мы как дым. И может быть, то, во что ты веришь — и станет твоей реальностью. И здесь, на земле, и потом… Да, — повторил он и улыбнулся — так захватила и поразила его эта мысль, — я где-то читал, что мысли… они воплощаются. И мама так говорит. Так пусть воплотится все самое доброе и хорошее в эти дни. Для всех — и для города, и для людей, и для тех, кто уже там — в мире ином… для всех, кто любит и верит — пусть для всех совершится чудо… Рождество! Да… пусть будет так!»

И он прибавил ходу, словно эти мысли сделали его старше, сильнее. Он перестал дрожать и окреп.

Темная громада вынырнула из тьмы слева от него — храм, одетый в строительные леса. За ним показалась другая церковь — поменьше. Она явно была уже действующей — купола загадочно светились во тьме, пространство внутреннего двора расчищено. Когда Никита поравнялся с церковью, гулко ударил колокол. Раз, другой, третий…

Он улыбнулся. И почувствовал себя ещё уверенней, словно бы получил ответ на самый важный вопрос. Точно этот звон ответил ему…

«Ступай вперед и не бойся. Грядет Рождество, и каждый, кто верит в него, — под покровом высшей защиты…»

Глава 10 СТАРУХА

Никита прошел ещё немного вперед и справа показались дома — высоченные узкие башни. Он попробовал сосчитать этажи, но сбился — в темноте это оказалось не таким простым делом.

«Это здесь!» — подсказал ему внутренний голос.

— Ишь, зачастил! — буркнул Кит этому самому голосу.

И откуда только тот взялся — прежде ничего подобного не было. Но теперь чувства его так обострились… Да с недавних пор он воспринимал окружающее тоньше, острей… Как будто душа жила своей жизнью, как бы обособленной от него.

— Экстремальная ситуация! — усмехнулся Никита, стараясь убедить себя в том, что ничего особенного с ним не происходит. — Вот и шестое чувство прорезалось…

Он не хотел сам себе признаваться, что кто-то присутствует рядом с ним во тьме занесенного снегом города. Кто-то ведет его… И рядом с этим незримым спутником зло отступало.

В башнях светились окна. Какое из них? Где-то там — в одном из этих домов — Ева. Он знал, что она там. И ему нужно проникнуть туда. Только тогда он сможет понять, что происходит с ней и кто владеет судьбой его златовласой девочки…

Он запрокинул голову, оглядел освещенные окна, стараясь ни о чем не думать, — просто стоял и смотрел. Он не знал, сколько простоял так, в неподвижности, пока одно из окон на втором этаже в дальней от него башне не привлекло внимания. Оно мерцало каким-то слабым свечением, точно внутри работал сварочный аппарат.

— Она там! — шепнул он и быстрым шагом направился к дому.

Подойдя к подъезду, Кит увидел, что поманившее его окно находится как раз над козырьком подъезда. Если туда забраться — можно заглянуть в окно. Он какое-то время постоял возле подъезда, выжидая — не будет ли ещё знака какого… Но все было тихо — дом дремал у самого края ночи. В подъезд никто не входил и никто не выходил оттуда. Путь был свободен!