Перпендикулярный мир - [5]
И лишь когда увидел поросшую снизу травой, а вверху блестевшую рельсами железнодорожную насыпь, — только тогда упал.
Потому что силы наконец-то оставили меня…
Я, наверное, долго пролежал у подножья насыпи, прижимая щекой к земле сухую веточку и чувствуя, как трава легко щекочет меня. Я был пуст, пуст настолько, что казалось, меня выжали до последней капли, и теперь я — пустая тара, наподобие гнутой жестянки из-под пива.
Потому что ничего не случалось в моей жизни — страшнее той тоски, которая в лесу накатила на меня. Ничего…
Сейчас ее не стало.
Я просто лежал на земле, до меня долетал приятный запах какого-то креозота, которым всегда пропитывают шпалы, чтобы их не сожрали муравьи.
Хотелось есть…
Я бы съел чего-нибудь сейчас. На завтрак в диверсионной столовой давали большой кусок белого хлеба, на котором высился желтоватый квадратик сливочного масла.
Он был только недавно извлечен из холодильника, потому что был твердым и плохо размазывался по хлебу. Нужно немного подождать, пока он не подтает, не приобретет мягкость, — это случается, как раз к тому времени, когда заканчиваешь с пшенной кашей, и пора переходить к чаю.
Вот тогда-то ручкой алюминиевой ложки развозишь масло по белому хлебу, так, чтобы вышел ровный чуть прозрачный желтоватый слой. И хорошо, если хлеб достанется с горбушкой, с пористой такой горбушкой, которую откусываешь вместе с маслом, жуешь, и запиваешь сладким чаем.
Черного хлеба можно было есть сколько угодно. От пуза. Можно захватить с собой из столовой несколько кусков, и жевать его на занятиях, когда, развесив по стенам плакаты с картинками, мичман объясняет устройство акваланга. Можно жевать по кусочку этот черный хлеб, но чтобы препод не замечал, — и слушать те примитивности, которые он вдалбливает в остриженные налысо головы рядового состава. Про вентиля и клапаны.
На обед всегда давали мясо… Или в супе, или в бигусе из квашеной капусты. Никто не любил эту коричневую и на вид несъедобную мешанину, — кроме меня. Я этим бигусом могу питаться до бесконечности.
Особенно сейчас.
Я даже почувствовал непревзойденный аромат этого варева из прошлогодней кислой капусты, — он с легкостью перебил запах накатанного железного пути.
Во рту у меня выступили слюни.
Где-то вдалеке затарахтело. Старым автомобильным мотором, с которого сняли глушитель.
Звук этот возник ниоткуда, и постепенно начал усиливаться.
Я приподнялся и огляделся по сторонам.
В десятке метрах от меня развесистые кусты подходили прямо к железнодорожному полотну. Лучшего места, чтобы спрятаться, придумать было невозможно.
Туда я и перебрался…
Между тем звук мотора становился отчетливей, — пока, наконец, из-за поворота, на освещенный летним утренним солнцем путь, не выскочила мотодрезина, оформленная в виде кузова от грузовика, с небольшой кабинкой для моториста впереди.
Кузов оказался полон народу, и я догадался, — это не военное подразделение прочесывает местность, ко мне приближается что-то сугубо гражданское.
Можно сказать, везение мое продолжалось. Насчет возвращения штатского.
Хотя, нужно было присмотреться.
Несмотря не старания мотора, дрезина катила медленно, делая в час, может быть, километров тридцать, или даже двадцать пять, не больше. Так что оставалось время, чтобы пораскинуть мозгами, — стоит ли сдаваться в плен, на милость ее обитателей.
Впрочем, до последнего момента, даже когда дрезина поравнялась со мной, я никак не мог решить, выходить ей навстречу или подождать следующей.
Поскольку то, что я увидел, произвело несколько странное впечатление.
Народу в кузове я насчитал — шестнадцать человек. Вместе с мотористом, бородатое лицо которого все время маячило в кабинке.
Восемь человек были дети.
Трое — женщины.
Остальные четверо, — мужчины.
И у каждого из них было по ружью. Три двустволки и мелкокалиберная винтовка.
Кого-то они боялись. Но не особенно, — иначе с ними не было бы детей с рюкзаками и школьными ранцами. Но лето — какая школа.
Все равно, — кого-то они опасались.
Разбежавшихся с базы подводников?.. Возможно, конечно. Тогда, значит, весь призыв хлынул в рассыпную при первых взрывах снарядов налетевшего на военно-морскую базу супостата. И выдвигается сейчас мелкими группами к железнодорожной ветке.
Но я же видел перепуганные лица будущих морячков. Никакого желания пускаться во все тяжкие на них прочитать было нельзя, — только растерянность и страх. И единственное желание, — нырнуть куда-нибудь поглубже от нагрянувшего с неба противника.
Но если все-таки диверсанты дали деру, — тогда к гражданским добавили хотя бы парочку служивых с автоматами. На всякий случай.
Следующей дрезины можно ждать долго. Вдобавок, голод раздирал внутренности. Ждать и мучаться от голода, — не самые приятные занятия на свете.
Да и везло мне сегодня.
Так что, как только дрезина прогрохотала мимо своими железками, я вышел из кустов и встал истуканом на рельсах. Повернувшись в их сторону. Если захотят, — заметят…
Заметили.
Мотор затарахтел по-другому, раздался скрежет несмазанных тормозов, и все четыре ствола повернулись в мою сторону.
Двигатель чихнул пару раз и заглох окончательно.
— Коли! — кричит он мне.Но на меня напал стопор, — я ненавижу чудовищ, я — не-на-ви-жу! Ненависть переполняет. Клокочет.Знаю отныне, что такое погибнуть за свой народ. Ничего не бывает на свете слаще и почетней. Ничего в жизни я не Сделаю беззаветней, чем это!..
Захватывающий приключенческий триллер, в центре которого ничем не примечательный с виду человек становится по воле рока могущественной личностью, ответственной не только за себя, но и за судьбы других людей.Вторая Четвёртая.
Захватывающий приключенческий триллер, в центре которого ничем не примечательный с виду человек становится по воле рока могущественной личностью, ответственной не только за себя, но и за судьбы других людей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Замечательный литературный киносценарий, по которому собирались, да так и не сподобились, к большому сожалению, снять фильм.Текст представлен в авторской редакции, орфографии и пунктуации.
Захватывающий приключенческий триллер, в центре которого ничем не примечательный с виду человек становится по воле рока могущественной личностью, ответственной не только за себя, но и за судьбы других людей.Вторая книга.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.