— А, очнулся! — усмехнулся тот, глядя на тщетные попытки Эйрена освободиться. — Вот и зачем было врать? Ай, как нехорошо! Всё-таки иногда следует думать своей головой и понимать, что камеры есть не только в подъезде, но и на любой из лестничных площадок.
— Тогда вы понимаете, что я ничего не сделал! — возмутился юноша, снова дёргаясь, — Вы ведь, чёрт возьми, видели: она попятилась и упала! Сама упала! Я её не толкал!
— Уже признаёмся? Замечательно, — хлопнул в ладоши Томпсон, — Тогда, быть может, вы объясните, почему солгали мне в начале нашего разговора? Если вы не виноваты, то чего вы боялись? Или, может, вы всё-таки виноваты? Да и потом, она попятилась не просто так: её напугали именно вы. Иными словами, поспособствовали её гибели.
— Вы что, серьёзно?! — нет, Эйрен понимал, что какая-то доля истины в чужих словах есть, но… Он же не хотел никого убивать! Чёрт возьми, она сама упала!
— Склонность к нарушению закона — это генетическая напасть. Вы проверили его семью? — поинтересовался один из мужчин, сидящий слева от Майкла и имевший ярко выраженную азиатскую внешность. Майкл пожал плечами:
— Родители ни в чём плохом не замечены. Отец — коренной житель Периметра-224, Лайонел Роули. Мать — приезжая из Периметра-118, Такахаси Рёко. Оба родителя скончались несколько лет назад. Братьев и сестёр нет, кровных родственников не имеет.
— Это хорошо, — невесть чем обрадовался третий мужчина, — Значит, одинокий. Следовательно, испорченный генотип только у него одного.
— Эй, вы чего несёте?! — возмутился Эйрен, тщетно пытаясь уловить логику незнакомцев. Томпсон засмеялся и как-то по-детски хлопнул в ладоши:
— Знаешь, каким образом можно искоренить преступления? Только одним — давить всё, что с ними связано. Было выявлено, что преступления — это нечто вроде заболевания, и склонность к ним передаётся по наследству так же, как цвет волос, глаз, кожи… Будь у тебя, бедняжечка, семья — их бы отправили в утиль следом за тобой. Такие, как ты, не нужны нашему обществу.
— Что?.. — жалким голосом переспросил Эйрен. Он отказывался верить в происходящее, да и понимать, что здесь происходит. Что за бред?!
— Камера подготовлена. Не переживай, бедняжечка: ты проживёшь ещё пару недель под постоянным излучением. Кое-кто и несколько месяцев умудрялся в этой камере прожить. Бедненькие, гнили заживо, а всё ещё не понимали, что обречены!
Эйрен в ужасе смотрел на то, как открывается дверь и приближается некто, полностью скрытый за защитным костюмом. Его сейчас попросту убьют?! За то, что он, видите ли, преступник?! Но ведь он не убивал ту девушку! За что?!
«Помогите… кто-нибудь, скажите, что мне это снится!» — молил юноша, но ни маленькая комнатка, ни ехидно улыбающийся Томпсон исчезать не спешили. Всё происходило наяву.
Сердце заходилось в истерическом стуке. Оно не хотело останавливаться. Оно билось с такой силой, что становилось больно.
«Я… умру?..»
Понимание приходило медленно. Эйрену казалось, что ему на голову разом свалился тяжёлый мешок с цементом. Нет, он не был ребёнком и понимал, что когда-нибудь все умрут. Вот только он полагал, что это «когда-нибудь» случится лет через семьдесят, шестьдесят, на худой конец — через пятьдесят. Но чтобы прямо сегодня, сейчас… нет, о таком юноша и помыслить не мог. В отчаянии посмотрев по сторонам, он понял: сбежать вряд ли удастся. А если он не сбежит сейчас, то его убьют. Убьют? Как-то не получалось в это верить. Тем временем человек в защитном костюме грубо потянул Эйрена на себя за плечо:
— Пошли! Мы не собираемся ждать.
— Вы ведь не сделаете этого?! Не убьёте меня?! Да?! Да?! — Эйрен хотел ещё что-то сказать, но слова застряли в горле.
— Камера ждёт. Идём.
Подошедший Томпсон подтолкнул Эйрена к сотруднику в защитном костюме:
— Ну что, полный вперёд! — издевательски пропел парень.
В душе Эйрена точно что-то взорвалось. Он вдруг понял: сейчас, именно сейчас, решилась его судьба. Юноша, хоть и понимал, что ему не скрыться, рванулся, пытаясь освободиться. Душу затопило отчаянное, всепоглощающее желание жить. Быстро наклонившись, Эйрен что было сил боднул Томпсона головой в живот. Тот явно не ожидал нападения и, охнув, согнулся пополам. Не дожидаясь, пока его схватят, Эйрен помчался к дверям. По спине струился холодный пот, а сердце, казалось, от страха готово было пробить грудную клетку. В эти мгновения юноша был готов на что угодно, только бы оказаться на воле. Только бы жить! Жить, дышать, видеть этот мир!
Подбежав к двери, юноша ударил её плечом. Дверь, ведущая к выходу, услужливо распахнулась…
А в следующий миг юношу сильно ударили под колени. Вскрикнув, Эйрен упал. В эти мгновения его сердце едва не остановилось от страха. Юноша понял: гонку со смертью ему выиграть не удалось.
— И куда ты думал бежать? — прошипел человек в защитном костюме, — Ты в нашем штабе, здесь повсюду охрана. И у них, кстати, есть оружие и право на отстрел оказывающих сопротивление заключённых вроде тебя.
Эйрен молчал. «Что толку говорить? Я умру. Умру. Умру», — билась в голове единственная мысль.
— Как же занятно, — послышался холодный голос совсем рядом. Подняв глаза, Эйрен уставился на приблизившегося к нему молодого мужчину. Ещё один сотрудник Службы Безопасности, черноволосый азиат с неожиданно яркими, пронзительно-синими глазами. Он спокойно проговорил:
