На негнущихся ногах парень отправился на свой этаж. Он хотел идти быстрее, но руки и ноги не слушались. В голове билась одна мысль: он, первый за две сотни лет, поспособствовал чьей-то смерти. Но это же было случайностью! Он же не мог подумать, что она упадёт, что…
«А что, если в её квартире живёт ещё кто-то?! Что, если её сейчас пойдут искать и найдут? Что, если увидят кровь на руках?!» — панически стучались в голову мысли. Вбежав в квартиру, Эйрен захлопнул дверь и сполз по ней на пол, судорожно всхлипывая, как маленький ребёнок. Проклятье, он ведь ничего не сделал, она сама упала! Так почему так гадко на душе?! Может, потому, что ясно: не попробуй он подойти, она бы не попятилась, не споткнулась… Не лежала там, на лестнице.
Эйрен не помнил, как добрался до ванной, как смывал с себя чужую кровь. Он по-детски всхлипывал, не понимая, что будет дальше, что его ждёт. Вдохнув поглубже, парень посмотрел в зеркало: тёмные волосы растрепались, зелёные глаза покраснели и опухли, на лице выражение непонимания и страха. Эйрен нервно засмеялся сквозь слёзы: увидь он эдакую красотищу на улице, сразу решил бы, что у парня что-то не то с головой.
— Всё хорошо, я не виноват, всё хорошо… — твердил себе темноволосый парень и остервенело тёр руки мылом, — Я ничего не делал, ничего не делал, ничего…
Он не знал, сколько времени отмывал руки, сколько времени сидел на полу в ванной. Эйрен просто пытался убедить себя: всё сон, ничего не было, та девушка вовсе не упала, или же она жива и ей уже вызвали врача, или…
Разрывая тишину пустой квартиры, в воздухе повис звук дверного звонка.
Первые несколько мгновений Эйрен не шевелился, игнорируя заливающийся звонок и пытаясь сделать вид, что его нет дома. Может, получится? Свет нигде не горит, кроме ванной, но её снаружи не видно. Вдруг тот человек за дверью просто уйдёт? Но нет, звонок продолжает заливаться. Этот человек уверен, что Эйрен дома?!
Юноша собрался с силами. В конце концов, никто ничего страшного с ним не сделает. Он ни в чём не виноват, да и на лестнице, насколько ему известно, нет камер. Значит, он сможет сказать, что просто испугался, увидев лежащую девушку, впал в ступор, не знал, что делать и потому предпочёл сделать вид, будто его нет.
Решительно вытерев лицо и последний раз бросив взгляд на руки, Эйрен направился к дверям. Чуть подумав, скинул для убедительности водолазку и швырнул её на стиральную машинку. Пусть думают, что он спал: кровать-то не застелена ещё с утра.
Но как только житель 224-ого Периметра открыл дверь, слова попросту застряли у него на языке. Он знал, что в их государстве нет преступлений, а значит, нет и тех, кто вынужден эти преступления расследовать. Тем не менее, иногда в народе ходили слухи о некоей секретной Службе Безопасности Периметров, людях, которые имеют доступ к Центральной Информационной Системе. И сейчас стоящий за дверью мужчина в строгом официальном костюме, совсем не похожем на форму довоенных полицейских, спокойно говорил:
— Приветствую вас. Разрешите представиться — Майкл Томпсон, сотрудник СБП-224. А что вы это так побледнели?
— Н-Ничего. Просто я думал, что всё это сказки. Ну, про Службу Безопасности, — для пущей убедительности Эйрен зевнул. Майкл издал фальшиво-сочувствующий вздох:
— Как же вы, наверное, устали, бедненький — пришли домой и сразу спать. С другой стороны, вас можно понять: смерть человека прямо у вас на глазах огромный стресс для организма, не так ли?
Эйрен побледнел ещё сильнее, глядя на «ласковую» усмешку. Они знают?! Нет, конечно. Пытаясь отвечать спокойно, парень спросил:
— Вы по поводу той девушки на лестнице? Да, не самое приятное зрелище, особенно когда возвращаешься с несостоявшейся встречи с другом и просто хочешь отдохнуть.
— Бедолага! — издевательски всплеснул руками мужчина, — Что же вы не позвали никого, если нашли тело первым?
— Послушайте, это не моё дело, ясно? — пытался парировать Эйрен, надеясь, что Майкл не увидит, как у него дрожат руки. — Я эту девушку знать не знаю, так с какой стати мне поднимать тревогу? Мне не нужны неприятности на работе.
— О неприятностях можешь не беспокоиться, — вкрадчиво промурлыкал Томпсон. Всё-таки этот мужчина был поразительно противным, каким-то прилизанно-гладким: омерзительной казалась Эйрену и неторопливая манера речи Майкла, и его намеренно слащавый тон, и даже сам вид этого мужчины в дорогом костюме. Томпсон спокойно продолжал:
— Не переживай, бедняжечка: неприятности на работе не грозят тому, кто никогда больше там не появится.
— Что вы хотите этим ска…
— Спокойной ночи, — ухмыльнулся мужчина. Что-то кольнуло в руку, и по телу разлился холодок…
— Виновен. Однозначно виновен.
Этот голос заставил Эйрена открыть глаза. Что случилось?! Это было снотворное? И где он? Точно не у себя в прихожей, где говорил с Томпсоном.
Он часто читал исторические книги и примерно представлял себе, как выглядел в довоенные годы зал суда. Но сейчас он находился в небольшой комнатке, больше похожей на чулан. В комнате с трудом помещались два стола, за которыми разместились трое переговаривающихся мужчин, и стул, на котором сидел сам Эйрен. Его руки зачем-то связали за спиной: видимо, боялись, что он набросится на тех мужчин за столом. В одном из этих переговаривающихся «судей» парень узнал Майкла.
