Перевалъ - [14]

— Верю, — пожал плечами Алексей Петрович. — От безделья и не такому обучаются.

— Да я не об этом, — закашлявшись и стыдливо краснея, возразил Аракчеев. — Я курить здесь научился… Это у меня за всю жизнь двенадцатая сигарета.

— А вот это плохо… Минздрав же предупреждает, слыхал, о чем?

— Так точно, — потупив взор, согласился комвзвода.

— Мы же не враги своему организму… Отставить прием пищи!..Пошли, Алешка Андреевич. Пожуем чего-нибудь, пока наш дорогой капитан Зуб со своими спиногрызами не вернулся… Разведчики — хуже саранчи!

Войдя в темное душное помещение, служившее общей столовой блокпоста, Алексей Андреевич уважительно дождался пока Ермолов присядет на скамью первым и только потом сел сам. В столовой не было ни души — ни дежурных солдат, ни управляющего кухней прапорщика Лисовского.

— Так вот как значит, — вздохнул Алексей Петрович. — Видимо нас здесь не ждали.

— Так я сбегаю, найду кого-нибудь, — подскочил с места Аракчеев.

— Сиди уж, — положа широкую ладонь на плечо и прижимая старшего лейтенанта к скамье, сказал майор. — Не гоже офицеру по кухне шуршать… Подождем, кто и появится.

— Угу, — безаппеляционно соглашаясь со старшим по званию, кивнул комвзвода.

— Пум-пуру-бум, — протянул Ермолов, аккомпонируя себе барабанной дробью крепких пальцев по крышке стола и тем самым заполняя неожиданную паузу. — …А что там за история приключилась на вашем пути сюда?

— Засада, — ответил Аракчеев и его глаза вспыхнули азартным блеском воспоминаний боя, первого, настоящего в его военной жизни.

— Неужто прям-таки засада? — лукаво усмехнулся комроты.

— Так точно, засада, товарищ майор, — для пущей важности пристукнув кулаком по столу, подтвердил Алексей Андрееевич. — Засада чеченских боевиков. Мы дали им отпор!

— Потери? — строго переспросил майор.

— Все! — незамедлительно ответил старший лейтенант.

— Как это «все»? — нахмурив брови, рявкнул Алексей Петрович, невольно припоминая количество прибывших на блокпост десантников.

— У них все, а у нас все живы, — ответил Аракчеев, но сам усомнился в корректности сказанного. — Ни единой царапины.

— Что же ты, старлей, мне голову морочишь?! — огрызнулся комроты. — Чуть до кондратия не довел!

В следующую же секунду из темной норы подсобного помещения кухни-столовой вынырнул пожилой мужчина с низкими густыми седыми бакенбардами и добрым взглядом на мягком, лишенном какой-либо армейской строгости лице.

— Звали, товарищ майор? — спросил он.

— Типун тебе на язык, Кондратий Казимирович, — майор отмахнулся от прапорщика Лисовского. — Когда надо, днем с огнем на найдешь, а тут — издеваться вздумал, да?

— Простите великодушно, Ваше высокоблагородие, — захлопал редкими ресницами Кондратий Казимирович. — Чего-нить изволите?

— Чаю нам сделай…с твоим вареньем, — скорее попросил, чем приказал Ермолов и, тотчас же перекинув взгляд на старшего лейтенанта пояснил. — Варенье у Лиса объедение! Из скорлуп лесного зеленого орешка… В России такого нигде, Алешка Андреевич, не попробуешь. Только здесь, на Кавказе! Прелесть, что за кушанье.

— Так ведь во рту должно вязать, — сморщевшись, уточнил комвзвода.

— Брось ты это! Вязать — ишь удумал, — небрежно отмахнулся от него рукой Алексей Петрович. — Аромат бесподобный и польза опять-таки преогромная. Поверь старому человеку… Кондратий Казимирович, ау-у?!

Выскочивший с дымящимся через носик чайником кипятка, прапорщик Лисовский с откровенной тоской в глазах заметил:

— Товарищ майор, сухпай закончился. Я не знаю, чем солдат сегодня кормить. И никому до нас дела нет…

— Нет, ну ты видел, — взглянув на комвзвода через плечо, усмехнулся Ермолов, хотя и в его насмешливом тоне угадывалось некоторое волнение. — Кондратий Казимирович у нас ясновидящий. Только мы собрались перекусить…

— Так ведь я того… Товарищ майор, — развел руками Лисовский.

— Вот ты и постарайся того-этого, — Алексей Петрович ткнул указательным пальцем в грудь прапорщика. — Не даром же тебя Лисом прозвали… Пошныряй по сусекам, подумай как быть.

— Разрешите идти?

— Постой, — остановил Кондратия Казимировича майор. — А что ты сказал, что никому нет до нас дела?

— Так ведь я того… Товарищ майор, — снова развел руками прапорщик. — Радисты на связь выйти не могут, все волны моджахедами забиты… Последнее, что получили — та сводка трехдневной давности, ну Вы помните, товарищ майор. Дескать, небольшая группа боевиков на днях планирует прорваться через наш перевал. А в бригаде даже не чешутся… Может нас уже вырезали здесь ко всем чертям.

— Сплюнь, дурак! — огрызнулся Ермолов.

— Тьфу, — выразительно выполнил приказ Кондратий Казимирович.

— Отставить!

— ?! — прапорщик шумно сглотнул слюну.

— Отставить панику! — уточнил майор. — Вот зубовские разведчики вернуться, тогда и думать будем… Займись пищей, Кондратий Казимирович.

— Есть, — гавкнул прапорщик и скрылся в лабиринтах крепости.

Ермолов прислонился спиной к стене, порылся в карманах, достал пачку «Примы» и закурил внеплановую сигарету. Преданно замерев, Аракчеев молчаливо ждал.

— Тьфу, — наконец сплюнул с губ крошки табака Алексей Петрович и, обращаясь то ли к старшему лейтенанту, то ли к самому себе, тяжело вздохнул. — А ведь Лис прав… Что-то здесь не кошерно… На этом блокпосту три десятка десантников с «зеленым старлеем и пенсионером-майором…плюс шныряющая по горам разведгруппа из пяти бойцов, включая отмороженного на всю голову капитана… По чьему-то «гениальному» плану мы должны прикрывать нихренасебе-какую часть границы… до поста Дагестанской милиции почти пять километров… Там еще два десятка человек… Сухпай кончился, связи нет — картина маслом!