Перевалъ - [16]

Он взял аккуратно сложенный конвертик блина, бережно прощупывая его начинку двумя пальцами.

— Мясом, Петр Александрович, — лукаво прищурившись, хмыкнул прапорщик. — Мясом!

— Где взяли?! — хором спросили разведчики, рассаживаясь за длинным обеденным столом — уложенной на ящики из-под снарядов старой обшарпанной дверью.

— Само пришло, — отмахнулся от разведчиков тот.

— Крысы что ли?!

— Сами вы крысы, — обиделся Кондратий Казимирович. — Козлятинка! Не молодая, конечно, но самая что ни на есть настоящая… Вы это, в макалку макайте. Чего в сухомятку давиться.

— А блины откуда? — набивая прожорливые пасти, продолжали интересоваться разведчики, как будто им было не все равно чем и из чего набивать пустые желудки.

— Пока мука есть, не пропадем! — гордо выпятив вперед круглое брюшко, ответил прапорщик Лисовский. — Со старых банок весь жир собрал, а сковородку из цинка сделал… Кушайте, парни, на здоровье. Про козу позже расскажу.

Но едва Кондратий Казимирович удалился по своим делам, в столовую вошел майор Ермолов, еще на пороге жестом приказав разведчикам продолжать прием пищи не вставая. Он подсел к столу, облокотился и выжидающе молчаливо уставился на капитана Зуба.

— Нужно в бригаду ехать, — торопливо проглатывая очередной блин с козлятиной, без вступления сказал Петр Александрович. — Боевиков в окресностях пока нет — мы не обнаружили, но наблюдателей засекли. Хлыст одного снял, второй ушел…

— В бригаду ехать нельзя, — возразил Алексей Петрович. — По дороге мало ли что, да и здесь некого оставить…

— Как скажете, Алексей Петрович, — пожал плечами капитан. — Значит будем ждать боевиков и пытаться вызывать наших по рации, может, пробьемся.

— Хорошо бы, — кивнул Ермолов. — Только, честно сказать, мне уж что-то в рацию совсем не вериться… Моджахеды весь эфир заняли. Концерт по заявкам, eкарный бабай. Таким отборным матом обкладывают что по-чеченски, что по-русски — заслушаешься. А в рекламной паузе помехи устраивают, что вообще кроме шипения и трескотни в гарнитуре ничего не слышно.

Сидящий через стол справа от командира роты снайпер уронил голову на грудь и громко всхрапнул, но рука по-прежнему неизменно крепко удерживала СВД.

— Хлыст! — неожиданно резко майор повернулся к Хлыстенко. — Что, правда, снял бандита… Или местного пастуха завалил?!

Разведчик вскинул голову, потер кулаком свободной руки сонные глаза и молчаливо кивнул. После ночной бессонной вылазки и сытного обеда, до снайпера нельзя было докричаться и в рупор, приложенный к самому его уху. А в этот момент ему уже начали сниться родное село с подсолнухами, склонившими через плетень головы, крынка молока и увесистый шмат сала на хрустящей горбушке черного хлеба.

— Где ты их видел? — не унимался Ермолов, наливая заваренный чай в кружку.

— У поли, а други час у кустив за рэчцой, — снайпер неопределенно махнул рукой в сторону узкого продолговатого окошка, выдолбленного в крепостной стене.

— Ты его убил?

На этот простой вопрос всегда очень трудно сразу найти ответ, испытываешь какую-то неловкость, но это смятение не было знакомо профессионалу-десантнику. Ефрейтор криво, злорадно ухмыльнулся и снова потер сонные глаза.

— Вoдного убив, а други юркнув в зeлeньку и в зaд не винырнув, — спокойно ответил Хлыстенко. — Цэ щo за першим николи нэ звяртaвся… Так и потым нихто не прыйходив, у всяким часе, ни ночью, ни с пaзаранку.

— Еще бы они сунулись! — капитан Зуб громыхнул по столу увесистым кулаком. — Не нравятся мне эти наблюдатели, товарищ майор… Похоже, хотят проскочить, между нами и ментовским блокпостом. Тогда, может…

— Устроить засаду и разгромить всю банду? — предположил Ермолов. — Не фантазируй, Петр Александрович… Мы же не знаем сколько их там собралось сквозь нас пройти… Идите, парни, отдыхайте!

— Товарищ майор! — с порога закричал влетевший в помещение столовой старший лейтенант Аракчеев. — Разр… Разрешите обр… Обратиться.

Разведчики одновременно повернули головы на безумного комвзвода, оставив его нервозную расторопность без комментариев. Капитан Зуб все же одарил Алексея Андреевича презрительным взглядом, но так же как и все остальные смолчал.

— Что у тебя? — нахмурив брови, спросил Ермолов.

— Снайпер, — выдохнул Аракчеев. — Сволочь…

Сидящие за столом мужчины также одновременно повернули головы в сторону Хлыстенко. Некогда сонно-слипающиеся глаза последнего широко раскрылись и вспыхнули бесовским огоньком, костяшки пальцев до бела сжали цевье винтовки Драгунова. В следующую секунду разведчики и майор Ермолов сорвались со своих мест и вихрем пронеслись мимо вжавшегося в стену Алексея Андреевича. Оставшись наедине с самим собой, молодой офицер похлопал ресницами, повернул голову вслед умчавшейся толпе и бегом бросился за ними.

Издали старший лейтенант заметил столпившихся солдат, с торчащей выше остальных вихрастой головой Алексея Петровича.

— А то, может, и не снайпер, а так, перелеканный какой-нибудь, малахольный местный житель? — спросил комроты, наклоняясь над сидящим около раненного бойца сержантом Грековым. — Их сейчас много по горам бродит.

— Что Вы, товарищ майор? — не поднимая головы, ответил тот. — Снайпер… Неужели же я его работу не распознаю.