Перевалъ - [17]

Протиснувшись между плотно прижимающихся друг к другу плеч, старший лейтенант выглянул из-за спины Ермолова и невольно вздрогнул. Сидящий на голой земле солдат зажимал рукой глаз, тем не менее кровь безаппеляционно струилась сквозь пальцы. Один боец, присевший на корточки рядом с раненным, сватил того за плечи, в то время как второй рвал бушлат, обнажая руку. Секундой спустя Греков достал из своей аптечки шприц-тюбик с промедолом и сделал укол.

Раненный солдат продолжал стонать, но вырывающийся из его недр звук скорее походил на завывание собаки, расширенный зрачoк смотрел куда-то вдаль, сквозь плотную стену собравшихся вокруг сослуживцев, явно не видя их, пальцы опущенных и прижатых рук цеплялись за землю, вырывая клочья, раздерая кожу фаланг до крови, ломая ногти — психологический шок.

Аракчеев отвел глаза в сторону и его взгляд замер на лежащем рядом бездыханном теле второго часового, небрежно накрытого полотном ткани. По выглядывающей из-под плащ-палатки руке медленно стекали струйки подсыхающей крови. Оставшийся живым напарник-сослуживец взвыл громче и так внезапно, что бойцы невольно отшатнулись на шаг назад.

— Двинулся… Бешенный… Бывает, — прошелестело среди солдат.

— В Грозном я такое же видел…

— Ага, я тоже… Из здания вокзала выбивали… один из наших в передышке огляделся, да и двинулся головой…

— Чтобы всем так двинуться… Жорик того бойца звали… Потом в атаку ходил, как заговоренный… Ничто ему не страшно и ничто его не пугает… Да, ни штык, ни пуля не берет!

— Счастливчик…

— Говорю же, бешенный…

— Да, таких отчаянных, парни, хватает в каждой части — и у нас, и у противника…

— Эх, Россия, что ж ты делаешь со своими сыновьями?!..

— Отставить! — рявкнул Ермолов, в миг прервав армейские байки. — С этого проку не будет, пойдем, старлей, сами покумекаем.

Алексей Андреевич шагнул вслед за майором, рассекающим, словно атомный ледокол, столпившихся солдат. Следом за ними устремился и сержант Греков.

Подойдя к пулеметному гнезду КПП, Аракчеев обратил внимание на присутствие какого-то маленького мальчишки, внежний вид которого выдавал в нем местного.

— Ну что тут у нас, Петр Александрович? — спросил Алексей Петрович.

— Да, вот, говорит, свидетель, — безуспешно пытаясь схватит вездесущего юркого мальчишку, ответил командир разведгруппы.

— Вот так вот сразу и свидетель?! — наигранно удивился комроты. — Как тебя зовут, малец?

— Ильяс, — зыркая маленькими, по-волчьи колючими черными глазками, ответил тот.

— Давай-ка, Ильюха, расскажи мне, что ты этому дяденьке рассказывал…

— Какой же он дяденька, товарищ майор, — с надменной улыбкой на чумазом личике заметил маленький даргинец. — Тут целый капитан…

— Неа, ну ты видал! — оглянувшись на Аракчеева, усмехнулся Ермолов.

— ?! — старший лейтенант неуверенно пожал плечами, не сообразив чему так удивляется Алексей Петрович — то ли смелости дагестанского пацаненка, то ли его осведомленности в различии офицерских званий российских вооруженых сил.

— Ладно, — комроты вернулся к допросу. — Давай рассказывай, что ты моему капитану уже рассказал.

— Я говорю, по солдатикам вашим снайпер стрелял, — бойко затараторил Ильяс. — Только он не из наших, чужой… Достал уже всех, зараза. Не по доброму ходит, не просит ничего, а ворует. Не хорошо это…

— Понятно, — хмыкнул Ермолов. — А с чего ты взял, что по нашим именно снайпер стрелял…

Аракчеев раскрыл было рот, чтобы пояснить, мол, мальчишка прав хотя бы только потому, что вокруг блокпоста довольно хорошо просматриваемая территория, не считая перелеска и обрыва над горной рекой, а стрелок остался незамеченным, но вовремя смолчал. Он заметил лукавый огонек в глазах командира роты и понял, что тому это все тоже давно понятно, но совершенно из любопытства интересно мнение маленького горца.

— Сюда смотри, товарищ майор, — махнул даргинец, ловко высвободил руку из казавшейся цепкой хватки капитана Зуба и прыгнул за бруствер пулеметного гнезда.

— Куда, гаденыш?! — одновременно рявкнули командир разведгруппы и сержант Греков.

— Отставить, — махнул на них рукой Ермолов, внимательно следя за Ильясом.

— Один боец твой вот так сидел…курил, — принялся рассказывать мальчишка-даргинец, дополняя разыгрываемый спектакль ролевыми действиями. — Второй тут…

Мальчишка на секунду присел на сложенный в подушку бушлат, закинул ногу на ногу и поводил перед лицом рукой, как если бы в его пальцах действительно тлела сигарета. Затем он стремительно бросился к установленному на бруствере пулемету, но из-за небольшого роста присесть, как солдат, не получилось, поэтому он сначала сел, потом вскочил, подтянулся на носках, ухватившись за приклад своими шаловливыми ручонками и прижавшись к нему же щекой.

— Руки прочь! — снова гаркнули Зуб и Греков, пристально следящие за передвижениями Ильяса.

— Ой, да ладно, — неохотно убрав руки с пулеметного приклада, отмахнулся от назойливых офицеров мальчишка. — Сюда смотри, товарищ майор… Тебе рассказываю, второй солдат тут лежал, в прицел смотрел… Снайпер выстрелил вон от туда, пуля сюда прошла… отчеканила и убила первого.

Ильяс сначала махнул рукой в направлении высокогорного склона, затем схватил какую-то палочку, отломил от нее черенок размером с пулю и продемонстрировал ее полет. Получалось, что она действительно ударилась о камень, отрикошетила правее и воткнулась в грудь сидящего рядом солдата. Дагестанский мальчишка вонзил черенок в дырочку в мешке с песком, вокруг которой чернело пятно засохшей крови. Старший лейтенант едва сдержался от мгновенно поднятого вверх к горлу приступа тошноты, красочно представив изумленное, застывшее лицо сидящего на этом месте солдата.