Перевалъ - [19]

— Грамотный, сволочь, ничего не скажешь, — подумал вслух Аракчеев, не сводя глаз с гранаты. — Умно выбрал место засады, рассчитал, что мы заляжем именно тут… А уж место лежания — навязанное… Заминировал гранатами без кольца… В бою ведь поневоле приходится постоянно перемещаться, кувыркаться, падать, прятаться за битым бетоном, кирпичом, щебнем, а тут на тебе — сюрприз!

Следя за плавно, словно в съемке замедленного кино, отлетающим вверх и в сторону предохранительным рычагом, старший лейтенант мысленно начал отсчет отведенных ему последних шести секунд жизни.

— Раз… Два…

Он не пытался вскочить, отбежать, где-нибудь укрыться. Разлет осколков Ф-1 около двухсот метров, ни одна мина не дает такого результата — куда бежать? Алексей Андреевич просто смотрел перед собой невидящими остеклянелыми глазами. А мимо, как в калейдоскопе, стремительно проносились фрагменты его личной, пусть не долгой, но насыщенной впечатлениями жизни: раннее детство, лица любящих родителей и нечаявших в нем души бабушек и дедушек, типовая советская пятиэтажка на перекрестке улиц Белинского и Ошарской, с грохочащими под окнами трамвайными путями, первый класс средней общеобразовательной школы…

— Три… Четыре…

…Первый поцелуй с веселой и бойкой девчонкой, лицо которой солнце щедро одарило яркими огненными веснушками, тенистый парк имени Кулибина, первая драка с чужими мальчишками на набережной Гребного канала за отобранный велосипед, первая сигарета, от которой вскружило голову и защемило дыхание, первая бутылка теплого пива в грязной подворотне, выпускной бал, скрепившиеся в многовековом рукопожании реки Ока и Волга, зеленые холмы Нижнего Новгорода, так красочно видимые с перекинувшегося через Оку автотрассы-моста…

— Пять…

…Военно-медицинский институт пограничных войск Российской Федерации на Казарменном переулке в родном Нижнем Новгороде и последующий переезд по собственному желанию в Рязань, в высшее воздушно-десантное командное училище имени Маргелова…

— Шесть!

Грохочащая волна окатила Аракчеева, засыпая непрекращающимся градом земли и камней. Дрожащий обжигающе-горячий воздух рвал с него форму, ломал грудную клетку, разрывал рот и щеки, выдавливал глаза, но боли не ощущалось. В следующий миг глухая тишина обволокла голову комвзвода густым туманом — это лопнули барабанные перепонки и из ушей по шее за воротник потекли горячие струйки крови. Аракчеев улыбнулся сам себе, наивно, по-детски. Сухие потрескавшиеся губы тихо прошептали:

— Вот и все…

Земля вздрогнула от раздавшегося взрыва и Алексея Андреевича подбрoсило воздушной волной вверх, словно легкое перышко. В какой-то миг старшему лейтенанту даже показалось, что он и есть это самое перышко, беззаботно парящее в небесной синеве над землей. Внизу плыли горы, густо поросшие чернеющим лесом, извивающиеся змейками реки, ласкутные одеяла полей, бледные пятна городов…

* * *

— Ну ни хрена себе у тебя, старлей, нервы в порядке, — неожиданно раздался над самым ухом голос майора Ермолова. — Такому сну можно позавидовать… Вставай, разведка вернулась.

Алексей Андреевич неохотно открыл глаза, сладко зевнул и удивленно оглянулся по сторонам, тайком от командира роты ощупывая себя руками.

— Жив, — пробормотал он с нескрываемой откровенной улыбкой.

— Чего? — переспросил Алексей Петрович. — А, приснилось что-то? Это хорошо… Хорошо, что жив…

Он лукаво подмигнул и вышел в дверной проем, на секунду затмив льющийся снаружи холодный лунный свет широкими плечами.

Поднявшись из-за стола, на котором и заснул, Аракчеев на ходу поправил форму и вышел вслед за майором. От КПП к крепости блокпоста приближалась разведгруппа капитана Зуба. Сам же Петр Александрович нес в руках снайперскую винтовку.

— Ну что там? — без вступления спросил Ермолов.

— Уже ничего, — усмехнулся капитан, протягивая Алексею Петровичу оружие. — Вот, трофей забрали…

— СКС? — удивленно переспросил комроты, без интереса oсматривая отечественный карабин.

— Ну, так, товарыщ майор, — сочувственно пожал плечами ефрейтор Хлыстенко. — СКС, eн жa самозарaдны карабин Сымонова 1949 року выпуску… Боевая xуткастрэльносць трыдцаць-сорик выстрэлив у xвилину… Прыцэльна дальносць да тысячи мэтрив, убойну силу пуля можэ сoхраняць на дальносци да полутора киломэтрив… Цэ щo опцика импортна, на нэстандартним конштейни… японьска! Стояща рэч.

— Нравится, так забирай, — всучив в руку снайпера СКС, буркнул Ермолов.

— Нэ, дякую, — отказался Хлыстенко. — Мине чужого нэ пaтрэбнa, та щo з такою xисторыей…

Заглянувший через плечо Алексея Петровича, старший лейтенант разглядел бледные зарубки на темном дереве приклада.

— Двадцать два, — быстро сосчитав, тихо произнес Алексей Андреевич.

— Двадцать ДВЕ, — не оглядываясь подтвердил Ермолов. — Оборванные жизни… А где снайпер-то?!

— Улетела, — переглянувшись, в одноголосье ответили разведчики.

— Что значит «улетела»?…Особенно мне интересно ваше «-ла»…

— Алексей Петрович, — приблизившись на шаг ближе к майору, сказал капитан Зуб. — Снайпер оказался женщиной…На минарете мечети все как обычно для таких случаев — кресло, несколько упаковок безалкогольного пива, к нашему сожалению пустых, и игрушка, плюшевый зайчик рядом с карабином. Одно слово: бабы.