Переплетение времен - [19]

– Это не имя… Это… Не знаю как сказать на вашем языке. Это вроде бы как кузнец или плотник.

Профессия, что ли? От слова "ведунья"? Я терялся в догадках.

– Или нет, неверно… Быть Ведой, это вроде как быть при Лесе.

– Должность? – догадался я.

– Наверное. Я не знаю всех ваших слов.

Ну, возможно такого слова в иврите еще нет. Надо будет поинтересоваться у Бен Иегуды через девятьсот лет.

– Как же ее зовут на самом деле?

– Я не знаю и ты не спрашивай. Ее имя нам нельзя знать.

Он бросил на меня один осторожный взгляд, потом другой, явно собираясь что-то спросить, но не решаясь.

– Вот послушай-ка ты меня, друг Арье – начал он наконец – Надо бы, чтобы у нас все было и как в Поле и как в Лесу.

На мой недоуменный взгляд он усмехнулся и пояснил:

– В Лесу все скрыто, глаз не видит далеко – он задумался, подыскивая слова – И люди у нас в лесу такие-же, скрытные. А если и откроется лесной человек кому, то не сразу. Вначале он того, с кем идет, изучит, прочитает, как иную ромейскую рукопись и лишь затем душу откроет. Такая дружба, Арье, дорогого стоит да не легко дается.

– А в Поле? – спросил я.

– В Поле все открыто, все да не все. Там видно далеко, но не видно глубоко. Иного хазарина или печенега сразу понять можно, да не всегда то понятие верным будет.

– Ты бывал в Поле?

– Где я только не был, но остался человеком Леса. Вот только нет у нас времени на прочтение друг друга. Поэтому я предлагаю, чтобы каждый рассказал о себе без утайки.

Хорошо, лихорадочно думал я, что же ему рассказать? Про XXI-й век? Про одиннадцать веков истории? Про будущую смерть его конунга от укуса змеи? Мне пришла в голову неплохая идея.

– Раз так, Урхо, то давай я буду спрашивать, ты отвечать. А потом наоборот. Согласен?

– Согласен! Спрашивай!

– Почему тебя называют Мореходом?

На самом деле я просто тянул время, пытаясь сообразить, что ему рассказывать, когда придет моя очередь отвечать. Урхо усмехнулся.

– Много лет назад меня взяли в полон варяги и мне суждено было стать трэллом. Не знаю, знакома ли тебе судьба варяжских рабов, но хуже доли не придумаешь. Варяги связали меня и бросили в свой драккар, как мешок с сеном. Они собирались пройти Новой2 рекой и выйти в холодное море, чтобы вернуться на свои берега, но я усердно молился Йомалю и он послал бурю еще на Нево3. Драккар был невелик и худо построен, его клало на волну и вода на дне прибывала. Я обрадовался было и уже видел себя на Верхнем Небе, но Йомаль решил иначе. Огромной волной смыло весь борт варягов и некому стало грести. Тогда трэллов посадили на весла и так все мы стали варягами, ведь грести на драккаре могут только свободные. С тех пор я служу конунгу Хельги. А Мореходом меня прозвали в шутку, когда наш поврежденный драккар вернулся в Ладогу и на этом закончилось мое знакомство с мореплаванием. Нет, Арье, я не человек моря, я человек Леса. Ну, что еще спросишь?

– Что тебя связывает с Ведой?

– Она ведь Веда.

Я недоуменно посмотрел на него.

– Прости, я и забыл, что ты хазарин, человек Поля. Тебе нас не понять. Веда бережет душу Леса и все лесные люди должны ей помогать, если хотят выжить в Лесу. Она, Веда, посредник между нами и Лесным Хозяином.

– А как же князь?

– Конунгу я служу и служу честно, но как свободный варяг. Если надо будет, я уйду от Хельги и буду служить только Веде.

– Что будет, когда Веда состарится и умрет?

– Когда она захочет умереть ей придется найти другую Веду.

Он посмотрел на меня, ожидая еще вопросов, не дождался и спросил:

– Мой черед?

Я кивнул. Сейчас он спросит о моей стране и я расскажу всю правду о жаркой стране на берегу моря, окруженной со всех сторон врагами. Но если рассказать ему все, то вряд ли он поверит. Какое уж после этого доверие. Неожиданно Урхо спросил совсем другое.

– Ты спал с Ведой?

Этого я ожидал меньше всего, но и ответить было несложно:

– Нет.

– Она предложила себя?

– Да.

– Почему ты отказался?

Сказать ему, что женат? Сказать что люблю другую? Урхо помог мне:

– Тебе люба другая или ты приворожен?

– Разве это не одно и то-же?

Он странно посмотрел на меня и неуверенно сказал:

– Да, верно. Значит она меня приворожила? Она может… Но зачем, если она меня не хочет?

Ну и дела! Хорошо хоть, что он не засадил свой кривой нож мне в печень в припадке ревности. А вот Веду я не понимал. Урхо был парнем хоть куда да еще и при князе. Наверное, сердцу не прикажешь.

– Ты ей предлагал? – спросил я.

– У нас так не делают – сказал он – Предложить должна она. И день тоже должна она назначить, чтобы родилась девочка. Следующая Веда.

Это что, планирование семьи? Как это работает? Интуитивная генетика на основе многовекового опыта предков? Почему мы все это утеряли и теперь изобретаем хитрые приборы – костыли для безногого? Ведь все это заложено в нас, глубоко-глубоко, как Л-энергия, надо лишь прислушаться. Разговаривать с Урхо было весьма познавательно, но нас прервали.

На противоположном берегу брода показались всадники, спустились вниз и, не торопясь, начали переходить реку. Было их десятка три, не более, все хорошо вооруженные. У каждого на поясе было по мечу и кинжалу, а к седлам были приторочены круглые деревянные щиты, боевые топоры на длинных ручках и пехотные копья, длиннее сулиц, но короче кавалерийских пик. Все они были в одинаковых портках темно-синего цвета и разноцветных длинных рубахах темных оттенков: бурых, бордовых и черных, подпоясанных ремнями. Сверху все это великолепие у каждого прикрывал плащ темной шерсти, скрепленный фибулой на правом плече. Все они были без шлемов, с длинными волосами, забранными налобными повязками и все бородаты, причем у некоторых бороды были заплетены в две косички. Присмотревшись, я заметил пару шлемов притороченных к седлу, но рогов на них я не увидел и это было похоже на разрушение еще одного стереотипа.