Пепел на обелиске - [20]

– Всё верно, – кивнул верховный.

– А ты уверен, что мягкотелые не решат отравить тебя, а потом, списав всё на случайность, откажутся выполнять данное обещание? – зашёл Альказ с другой стороны.

– А зачем им это? – развёл руками верховный. – Гораздо проще было вообще не упоминать о такой возможности. Нет, люди на это не пойдут.

– Даже тот офицер, что готов вцепиться в глотку любому из нас?

– А вот он меньше всего. Это воин чести. И не пытайся очернить его в собственных глазах. Не получится. Я уже говорил тебе. Вы похожи. И он так же, как и ты, никогда не ударит в спину.

– Почему ты так защищаешь его?

– Ты знаешь.

– Ты опять заводишь разговор о своих видениях, – скривился Альказ.

– Ты не веришь мне? Не доверяешь слову своего верховного техножреца? – жёстко спросил верховный, гордо вскинувшись, насколько позволяло ему его положение.

– Я этого не говорил, – угрюмо отозвался Альказ.

– Так вот, запомни. Если я говорю, что твоя судьба переплетена с его судьбой, значит, так и есть. И никогда больше, слышишь, никогда не смей оскорблять меня своим неверием.

Голос верховного звучал, словно отдалённый гром. Даже Альказ по прозвищу Одержимый невольно отступил в сторону под этим напором, испуганно втянув голову в широченные плечи. Таким своего верховного он ещё не видел. В каюте повисла напряжённая тишина. Не зная, что сказать, Альказ молча опустился в кресло и, звонко побарабанив когтями по подлокотнику, проворчал:

– Значит, другого выхода нет.

– Нет, – коротко отрезал верховный.

– И кто теперь заменит тебя?

– Я представлю его тебе. И не волнуйся, он окажется не настолько заносчивым и глупым, как его предшественник.

– Надеюсь. Потому что если это окажется не так, я ему глотку порву.

– Техножрецу?! – растерялся верховный.

– Именно. Надоело спорить через каждое слово, – зло отозвался Альказ.

– Похоже, ты решил отыграться на ком-то. Не надо. Он не виноват. Приказ я получил непосредственно от самих Верховных Управляющих.

– От всех сразу? – растерялся Альказ.

Такого он не ожидал. Получать приказ от полного состава Управляющих – редчайший случай. Но и ситуация, в которой оказалась вся раса ксеносов, была необычной. Ещё никогда в истории существования расы ксеносы не оказывались на грани полного уничтожения.

– От всех, – тяжело вздохнув, кивнул верховный.

– И как он звучал? – спросил Альказ, словно не веря ему.

– Любой ценой избежать блокирования нашего флота в этом секторе галактики и получить препарат от ороговения кожи. Мне дозволено применять любые методы, использовать любые средства и заключать любые союзы для достижения цели.

– Выходит, если ты прикажешь моим офицерам убить меня, они это сделают? – с явным интересом спросил Альказ.

– Да. То, что я сказал, не просто слова. Взгляни сюда, – добавил верховный, доставая из горловины хламиды длинную цепь, на которой висела треугольная пластина с оттиском оскаленной головы плангра, тотема расы.

Такая пластина означала высший уровень прав для любого носящего её и обязанность полного подчинения для всех остальных. Уклониться или избежать исполнения приказа было равносильно предательству расы. Растерянно посмотрев на плавно покачивающуюся пластину, Альказ невольно встал и, выпрямившись во весь рост, почтительно склонил голову. Спорить и доказывать что-то в данной ситуации было бесполезно, а главное – глупо. Оставалось только смириться с неизбежным.

* * *

Проваливаясь по колено в снег, Саманта выбралась на тропинку и, кое-как добредя до дверей дома, где её поселили, с грохотом свалила принесённые дрова на крыльцо. Сметя снег с унтов веником, она проскользнула в сени и, быстро разувшись, шагнула в дом. Хлопотавшая у плиты высокая, статная женщина, не оглядываясь, спросила:

– Всего на три охапки тебя хватило? Негусто. Как же ты с такими силёнками одна жить собиралась?

– Там снегу намело выше моего роста. К поленнице не пробиться, – смутилась Саманта.

– Так у нас любую работу на улице нужно с лопаты начинать. Тропинку к поленнице прокопать, а потом уж за дрова хвататься.

– Я думала, проберусь, – ещё больше смутилась девушка.

– Думала. Здесь не думать, здесь нужно делать то, что другие делают. Запомни, девочка. Правила жизни здесь не на бумаге писались. Они человеческими жизнями созданы.

– Простите, – опустив голову, буркнула Саманта.

– Уже простила, – улыбнулась женщина. – Я ведь не для того ворчу, чтобы обидеть, а для того, чтобы за тебя не бояться. Не дуйся, дурочка. Лучше слушай, да на ус мотай, – добавила она, ласково обнимая девушку за плечи.

– Не думала, что здесь так сложно жить, – тяжело вздохнула Саманта, покорно прижимаясь к женщине.

Уже почти год она пыталась прижиться на этой странной, холодной планете, но за что бы она ни бралась, всё получалось наперекосяк. Оставшись работать при лаборатории, Саманта пыталась с головой уйти в работу, но и тут её ожидало разочарование. Всё оборудование контролировалось несколькими мощными компьютерами, и её работа сводилась к периодическому сидению у стола с мониторами.

Долгое время проработав один, её начальник Мишель умудрился выстроить работу так, что любому заменившему его на время человеку требовалось только нажать пару кнопок, чтобы вернуть оборудование к нормальному функционированию. Любое вмешательство могло привести только к ухудшению работы. Но сам Мишель работал и жил в той самой лаборатории, изредка отлучаясь из неё по делам, поэтому Саманта была сдана под присмотр кузины Мишеля Дженни, а та в свою очередь рьяно принялась обучать девушку правилам жизни на планете.