Пена дней - [8]
— Ну, знаете ли, если слово «слуги» звучит еще достаточно безобидно, то понятие «служанки» с некоторых пор так опошлили…
— Пожалуй, вы правы, Николя. Кстати, как вы думаете, я сегодня встречу девушку своей мечты? Вроде вашей племянницы…
— Вам не следует все время думать о моей племяннице, — возразил Николя. — Насколько я понимаю, господин Шик задумался о ней первый.
— Николя, я тоже хочу влюбиться…
В эту минуту из чайного носика донесся свисток и Николя пошел открывать дверь. Консьерж принес два письма.
— Кто это мне пишет? — спросил Колен.
— Прошу меня извинить, месье, но оба письма адресованы мне, — констатировал Николя. — А вы что, ждете писем?
— Да, от девушки моей мечты. Только я ее еще не встретил.
— Уже двенадцать часов, — сказал Николя. — Вы будете завтракать? Я приготовил вам дробленый бычий хвост, ароматизированный пунш и гренки в анчоусном масле.
— Николя, почему Шик не соглашается прийти ко мне в гости с вашей племянницей, если я не приглашу еще одну девушку?
— Простите меня, месье, но на месте вашего друга я бы поступил точно так же. Вы так хороши, месье…
— Если я сегодня вечером не влюблюсь, то соберу все сочинения Лимоны де Будуар. Назло Шику.
— Я хочу влюбиться, — сказал Колен. — Ты хочешь влюбиться. Он хочет влюбиться. Мы, вы, хотим, хотите. Они тоже были бы не прочь влюбиться.
Он завязывал себе галстук перед зеркалом в ванной.
— Сейчас я надену пиджак и пальто, потом шарф, потом правую перчатку и, наконец, левую. И никакой шапки, а то прическа испортится. Что это ты здесь делаешь?
Вопрос относился к серой мышке с черными усами, которая с очаровательной непосредственностью развалилась в стакане для зубной щетки, и, облокотившись о бортик, отрешенно смотрела вдаль.
— Давай представим, — сказал Колен, присаживаясь на край желтой эмалированной ванны и склоняясь над мышью, — что я сегодня встречу у Глупарей моего старого знакомого по фамилии Штук…
Мышь жестом допустила такую возможность.
— А теперь давай представим, что он придет с кузиной. И на ней будет белый свитер и желтая юбка. А звать ее будут Ал… я хотел сказать — Онезима.
Мышь скрестила лапки на груди и изобразила искреннее удивление.
— Имя, конечно, не особо красивое, — продолжал рассуждать Колен, — ну и что с того? Возьмем, к примеру, тебя: ты мышь, у тебя есть усы, так устроен мир!
Он встал.
— Три часа. Мы с тобой заболтались. Шик и… Шик наверняка придет вовремя.
Он пососал палец, поднял его над головой и быстро опустил. Ему показалось, что он обжегся.
— В воздухе витает любовь, — заключил Колен. — Аж припекает. Я встаю, ты встаешь, он встает… и так далее. Ну-ка, вылезай из стакана!
Мышь преспокойно выбралась наружу, прихватив по дороге зубами кусочек мыла, напоминавший по форме леденец.
— Смотри, не измажь мне тут все мылом, — пригрозил ей Колен. — Ты ведь у нас известная гурманка!
Он вышел из ванной, заскочил к себе в комнату и надел пиджак.
«Николя уже ушел… Он, наверно, знаком со множеством красивых девушек… Говорят, что отейские девушки поступают горничными к философам и делают абсолютно все…»
Он вышел из комнаты, закрыл дверь.
«На левом рукаве порвалась подкладка… Скотча не осталось, придется гвоздиком…»
Дверь хлопнула, как голая рука по голой ягодице… Колен вздрогнул…
«Я не буду об этом думать… Предположим, что я упаду с лестницы и разобью себе нос…»
Лестница была устлана фиолетовым ковром, на уровне каждой третьей ступеньки намечалась дыра, поскольку Колен всегда перепрыгивал через две ступеньки. Он зацепился ногами за прут, придерживавший ковровую дорожку и едва не полетел. Его спасло только то, что он вовремя схватился руками за перила.
«Так тебе и надо, — сказал он сам себе. — Нечего глупости болтать. Я, ты, он болван!»
У него болела спина. Он понял почему, когда, спустившись вниз, извлек из-под воротника кусок прута.
Наружная дверь закрылась со звуком, напоминающим поцелуй в голое плечо…
«Ну и чем нас порадует улица?»
Сначала ему в глаза бросились два землекопа, игравшие в классики. Один из них был с брюшком, которое подпрыгивало в противофазе со своим хозяином. Вместо битки землекопы использовали красное распятие без креста.
Колен пошел дальше.
Справа и слева возвышались красивые строения из саманного кирпича. Окна с нависающими фрамугами напоминали гильотину. В одном из окон показалась женщина. Колен послал ей воздушный поцелуй, а она в ответ вытряхнула ему на голову покрывало из черного серебристого мольтона, которое до судорог ненавидел ее муж.
Одни только магазины несколько оживляли зловещий вид зданий. Внимание Колена привлекла витрина факирной лавки. Он отметил, что за последнюю неделю сильно подскочили цены на стеклянный салат и гвозди для лежания.
Потом ему попалась собака и еще какие-то двое. Холод разогнал людей по домам. Те, кто все-таки отваживались выйти, по возвращении, с трудом сорвав с себя обледенелые лохмотья, умирали от ангины.
Полицейский на перекрестке укутался в пелерину и походил на огромный черный зонт. Вокруг него водили хороводы замерзшие официанты из окрестных кафе.
У подъезда целовались влюбленные.
«Я не хочу их видеть… Не хочу их видеть… Я их ненавижу».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Борис Виан (1920–1959) – один из самых ярких представителей послевоенного французского авангарда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это второй, после «Я заплюю ваши могилы», роман, вышедший в 1948 году под псевдонимом «Вернон Салливен», осужденный в 1950 и отправленный на костер вместе с первой книгой. В высшей степени характерное для Салливена произведение: роман, отвергнутой по соображениям морали, граничащей с глупостью.Секс, кровь, смерть — как в любой великой книге, заслуживающей уважения.И много остроумия — ведь книга написана Борисом Вианом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исчезнувший в 39 лет Борис Виан успел побывать инженером, изобретателем, музыкантом, критиком, поэтом, романистом, драматургом, сценаристом, переводчиком, журналистом, чтецом и исполнителем собственных песен... Время отводило на все считанные секунды."Осень в Пекине" — "самый пронзительный из современных романов о любви", по определению Р. Кено. Сегодня его творчество органично входит в общий контекст XX века. Влияние оспаривается, наследие изучается, книги переиздаются и переводятся. Пустое место между Жаком Превером и Аленом Роб-Грийе заполняется.
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
Нет повести печальнее на свете, чем повесть человека, которого в расцвете лет кусает энцефалитный клещ. Автобиографическая повесть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?
Эмманюэль Роблес (1914–1995) — известный французский романист и драматург, член Гонкуровской академии.В сборник вошли его романы: «Это называется зарей», в котором рассказывается о романтической любви, развивающейся на фоне детективного сюжета, «Морская прогулка» — об участнике Второй мировой войны, который не может найти себе место в мирной жизни, и «Однажды весной в Италии» — взволнованный рассказ о совместной борьбе итальянских и французских антифашистов. Роман «Это называется зарей» был экранизирован выдающимся режиссером Луисом Бюнюэлем.
Французская писательница Луиза Левен де Вильморен (1902–1969) очень популярна у себя на родине. Ее произведения — романтические и увлекательные любовные истории, написанные в изящной и немного сентиментальной манере XIX века. Герои ее романов — трогательные, иногда смешные, покорные или бунтующие, но всегда — очаровательные. Они ищут, требуют, просят одного — идеальной любви, неудержимо стремятся на ее свет, но встреча с ней не всегда приносит счастье.На страницах своих произведений Луиза де Вильморен создает гармоничную картину реальной жизни, насыщая ее доброй иронией и тонким лиризмом.
Жорж Сименон (1903–1989) — известный французский писатель, автор знаменитых детективов о комиссаре Мегрэ, а также ряда социально-психологических романов, четыре из которых представлены в этой книге.О трагических судьбах людей в современном мире, об одиночестве, о любви, о драматических семейных отношениях повествует автор в романах «Три комнаты на Манхэттене», «Стриптиз», «Тюрьма», «Ноябрь».
