Пена дней - [6]
— Да. Я никогда не катаюсь слишком долго. Я здесь уже десять часов, это все-таки чересчур, как вы думаете?
— Десять часов?! Но ведь сейчас только одиннадцать утра! — удивился Колен.
— Я была в баре! — призналась Исида. — До встречи!
Колен мчался по освещенным улицам. Сухой пронзительный ветер дул ему в лицо, под ногами трещали льдинки.
Прохожие прятали подбородки куда придется: кто в воротник, кто в шарф, кто в муфту, а один даже умудрился засунуть его в клетку из-под канарейки, и пока он шел, металлическая дверца клетки хлопала его по лбу.
«Завтра я иду в гости к Глупарям», — думал Колен.
Так звали родителей Исиды.
«А сегодня вечером у меня ужинает Шик…
Я должен поскорее вернуться домой и приготовиться к завтрашнему визиту…»
Он перепрыгнул через щель в тротуаре. В этой щели ему виделось что-то зловещее.
«Если я сумею сделать двадцать шагов и при этом ни разу не наступлю на щель, завтра у меня не будет прыща на носу…»
— Не будем расстраиваться, — произнес Колен, всей массой своего тела наваливаясь на трещину между девятым и десятым камнем, — все эти приметы — полная чушь. Прыща у меня все равно не будет.
Он нагнулся, чтобы поднять озябшую розово-голубую орхидею, которая высунулась из своей норки.
От нее пахло так же, как от волос Ализы.
«Завтра, завтра я увижу Ализу…»
Не думать об этом. Ализа по праву принадлежала Шику.
«Может быть, я завтра на вечеринке познакомлюсь с другой девушкой?»
Но не думать об Ализе он не мог.
«Неужели они действительно обсуждают Жан-Соля Партра, когда остаются наедине?»
Лучше не думать, чем они занимаются, когда остаются наедине.
— Интересно, сколько статей Жан-Соль Партр написал за этот год? — спросил Колен самого себя, желая отвлечься.
Но эта уловка ни к чему не привела: все равно он дойдет до дома раньше, чем успеет их сосчитать.
«Тогда попробую угадать, что Николя приготовил нам сегодня на ужин».
Если вдуматься, нет ничего необычного в том, что Николя и Ализа так похожи. Все-таки родственники. Но это соображение опять приводило Колена к запретной теме.
«Так что же Николя, — спрашиваю я себя во второй раз, — приготовит нам сегодня на ужин?»
«Понятия не имею, что Николя, который так напоминает мне Ализу, приготовит нам сегодня на ужин…»
Николя на одиннадцать лет старше Ализы. Таким образом, ему двадцать девять лет. Он прекрасный повар. Он, вероятно, приготовит фрикандо.
Колен уже подходил к дому.
«Витрины цветочных магазинов никогда не закрывают железными шторами, потому что цветы никто не ворует».
Что неудивительно. Колен сорвал еще одну орхидею, розово-серую, с хрупким подрагивающим венчиком. Она переливалась, как перламутровая раковина.
«Совсем как моя мышка с черными усами… Вот я и дома».
Колен поднялся по устланной шерстяными коврами лестнице, подошел к своей серебристо-зеркальной двери и вставил в замочную скважину золотой ключ.
«Ко мне, мои верные слуги. Все сюда! Я вернулся!»
Он швырнул плащ на стул и пошел на кухню. Ему не терпелось взглянуть, чем занимается Николя.
— Николя, вы готовите нам на ужин фрикандо? — спросил Колен.
— Боже мой, — воскликнул Николя, — у меня были совсем другие планы. Вы ведь, месье, не предупредили меня.
— Какого черта вы все время называете меня месье? — взорвался Колен.
— Если вы разрешите мне, месье, мотивировать мое поведение, то я, с вашего позволения, нахожу, что фамильярность в общении приемлема лишь в тех случаях, когда люди вместе пасут свиней. К нам это, к счастью, не относится.
— Николя, вы сноб, — констатировал Колен.
— У нас, у поваров, своя гордость, — с достоинством ответил Николя, — и вы не должны меня за это упрекать.
— Разумеется, — сказал Колен. — Но я бы предпочел, чтобы у нас были менее официальные отношения.
— Моя к вам привязанность, месье, искренна и глубока, я просто не намерен ее афишировать, — ответил Николя.
— Я горд и счастлив этим, Николя, и наши чувства вполне взаимны. Да, кстати, что вы сегодня готовите нам на ужин?
— Я решил и на этот раз не отступать от традиций великого Гуффе и приготовить молочного колбасенка в мускатном портвейне по-экзотически.
— А это, вообще, возможно?
— О, разумеется. Это делается так: возьмите молочного колбасенка и, невзирая на визг, спустите с него семь шкур. Шкуры сохраните. Нашпигуйте колбасенка мелконарезанными лапками омара, предварительно поджарив их в кипящем от злости масле. Положите в кастрюльку и бросьте на лед. Раздуйте огонь и заполните образовавшуюся пустоту красиво разложенными ломтиками тушеной зобной железы. Когда колбасенок издаст трубный зов, быстро снимите его с огня и залейте хорошим портвейном. Помешайте платиновой лопаткой. Смажьте форму маслом и спрячьте ее в холодильник, чтобы не заржавела. Перед тем как подать на стол, сделайте подливу из гидрата окиси лития и одной четверти литра холодного молока. Обложите ломтиками зобной железы, подайте на стол и ступайте прочь.
— Ничего не скажешь, — отметил Колен, — Гуффе действительно был великим человеком. Скажите, Николя, у меня завтра будет прыщ на носу?
— Ответ отрицательный, — констатировал Николя, взглянув на коленовский нос.
— Кстати, Николя, вы умеете танцевать «Подмигнуль»?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Борис Виан (1920–1959) – один из самых ярких представителей послевоенного французского авангарда.
Во второй выпуск серии вошли роман-мистификация Вернона Салливана (псевдоним французского писателя Бориса Виана) «И смерть уродам», а также две криминальные повести Жана-Пьера Конти «Судзуки в волчьем логове» и Жозефины Брюс «Убийство в Лиссабоне».
Во второй выпуск серии вошли роман-мистификация Вернона Салливана (псевдоним французского писателя Бориса Виана) «И смерть уродам», а также две криминальные повести Жана-Пьера Конти «Судзуки в волчьем логове» и Жозефины Брюс «Убийство в Лиссабоне».
Это второй, после «Я заплюю ваши могилы», роман, вышедший в 1948 году под псевдонимом «Вернон Салливен», осужденный в 1950 и отправленный на костер вместе с первой книгой. В высшей степени характерное для Салливена произведение: роман, отвергнутой по соображениям морали, граничащей с глупостью.Секс, кровь, смерть — как в любой великой книге, заслуживающей уважения.И много остроумия — ведь книга написана Борисом Вианом.
Книга «Ловля ветра, или Поиск большой любви» состоит из рассказов и коротких эссе. Все они о современниках, людях, которые встречаются нам каждый день — соседях, сослуживцах, попутчиках. Объединяет их то, что автор назвала «поиском большой любви» — это огромное желание быть счастливыми, любимыми, напоенными светом и радостью, как в ранней юности. Одних эти поиски уводят с пути истинного, а других к крепкой вере во Христа, приводят в храм. Но и здесь все непросто, ведь это только начало пути, но очевидно, что именно эта тернистая дорога как раз и ведет к искомой каждым большой любви. О трудностях на этом пути, о том, что мешает обрести радость — верный залог правильного развития христианина, его возрастания в вере — эта книга.
Шестеро молодых парней и одна девушка – все страстно влюбленные в музыку – организуют группу в надежде завоевать всемирную известность. Их мечтам не суждено было исполниться, а от их честолюбивых планов осталась одна-единственная записанная в студии кассета с несколькими оригинальными композициями. Группа распалась, каждый из ее участников пошел в жизни своим путем, не связанным с музыкой. Тридцать лет спустя судьба снова сталкивает их вместе, заставляя задуматься: а не рано ли они тогда опустили руки? «Французская рапсодия» – яркая и остроумная сатира на «общество спектакля».
Действие повести происходит в период 2-й гражданской войны в Китае 1927-1936 гг. и нашествия японцев.
УДК 821.161.1-31 ББК 84 (2Рос-Рус)6 КТК 610 С38 Синицкая С. Система полковника Смолова и майора Перова. Гриша Недоквасов : повести. — СПб. : Лимбус Пресс, ООО «Издательство К. Тублина», 2020. — 249 с. В новую книгу лауреата премии им. Н. В. Гоголя Софии Синицкой вошли две повести — «Система полковника Смолова и майора Перова» и «Гриша Недоквасов». Первая рассказывает о жизни и смерти ленинградской семьи Цветковых, которым невероятным образом выпало пережить войну дважды. Вторая — история актёра и кукольного мастера Недоквасова, обвинённого в причастности к убийству Кирова и сосланного в Печорлаг вместе с куклой Петрушкой, где он показывает представления маленьким врагам народа. Изящное, а порой и чудесное смешение трагизма и фантасмагории, в результате которого злодей может обернуться героем, а обыденность — мрачной сказкой, вкупе с непривычной, но стилистически точной манерой повествования делает эти истории непредсказуемыми, яркими и убедительными в своей необычайности. ISBN 978-5-8370-0748-4 © София Синицкая, 2019 © ООО «Издательство К.
УДК 821.161.1-3 ББК 84(2рос=Рус)6-4 С38 Синицкая, София Повести и рассказы / София Синицкая ; худ. Марианна Александрова. — СПб. : «Реноме», 2016. — 360 с. : ил. ISBN 978-5-91918-744-8 В книге собраны повести и рассказы писательницы и литературоведа Софии Синицкой. Иллюстрации выполнены петербургской школьницей Марианной Александровой. Для старшего школьного возраста. На обложке: «Разговор с Богом» Ильи Андрецова © С. В. Синицкая, 2016 © М. Д. Александрова, иллюстрации, 2016 © Оформление.
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Жан Фрестье (1914–1983) — один из самых известных французских писателей XX века. Основная тема его творчества — любовь, предстающая в романах как наркотик, помогающий забыться и уйти от действительности, но порой приносящий человеку жесточайшие страдания.В сборник вошли романы «Выдавать только по рецепту», «Отей» и «Изабель», получивший премию Ренодо, одну из высших литературных наград Франции.
Французская писательница Луиза Левен де Вильморен (1902–1969) очень популярна у себя на родине. Ее произведения — романтические и увлекательные любовные истории, написанные в изящной и немного сентиментальной манере XIX века. Герои ее романов — трогательные, иногда смешные, покорные или бунтующие, но всегда — очаровательные. Они ищут, требуют, просят одного — идеальной любви, неудержимо стремятся на ее свет, но встреча с ней не всегда приносит счастье.На страницах своих произведений Луиза де Вильморен создает гармоничную картину реальной жизни, насыщая ее доброй иронией и тонким лиризмом.
Жорж Сименон (1903–1989) — известный французский писатель, автор знаменитых детективов о комиссаре Мегрэ, а также ряда социально-психологических романов, четыре из которых представлены в этой книге.О трагических судьбах людей в современном мире, об одиночестве, о любви, о драматических семейных отношениях повествует автор в романах «Три комнаты на Манхэттене», «Стриптиз», «Тюрьма», «Ноябрь».