Пена дней - [10]

Тут Колен понял, что ляпнул полнейшую глупость, и решил смыться.

Шик поймал его за полу пиджака.

— Куда ты направился? Ты что, уже уходишь? Смотри!.. — Он достал из кармана маленькую книжку в красном сафьяновом переплете. — Это оригинал «Парадокса тошнотности» Партра…

— Добыл-таки?

Тут Колен вспомнил, что решил смыться, и пошел смываться.

На этот раз путь ему преградила Ализа.

— Неужели вы со мной не потанцуете? — спросила она.

— Простите меня, но я повел себя как полнейший болван. Оставаться здесь дальше мне просто неприлично.

— А отказываться, когда девушка намекает, чтобы вы с ней потанцевали, это что, прилично?

— Ализа… — простонал Колен. Он обнял ее и потерся щекой о ее волосы.

— Ну что, мой милый?

— Тсс… тсс… тише! Черт! Видите ту девушку?

— В смысле Хлою?

— А вы разве знакомы? — удивился Колен. — Я сказал ей жуткую глупость, поэтому я и решил уйти.

Ализа не подозревала, что внутри у него в этот момент гремел военный оркестр, причем громыхавший на полную мощь большой барабан заглушал все прочие инструменты.

— Хорошенькая, правда? — сказала Ализа.

У Хлои были красные губы, каштановые волосы и счастливое лицо. На ее платье Колен не обратил внимания.

— Я никогда не посмею… — начал Колен.

С этими словами он оставил Ализу и пошел приглашать Хлою. Взглянув на него, Хлоя рассмеялась и положила руки ему на плечи. Колен почувствовал нежное прикосновение ее ладоней. Он резко сократил расстояние между их телами, прибегнув для этого к помощи правого бицепса. Команду бицепсу подал его головной мозг и передал по безошибочно выбранным внутричерепным нервам.

Хлоя снова взглянула на него. У нее были голубые глаза. Она помотала головой, чтобы откинуть назад свои блестящие кудри, и решительно прижалась виском к щеке Колена.

Их обступила тишина, и весь оставшийся мир уже не значил для них ничего.

Однако через некоторое время пластинка, как и следовало ожидать, остановилась. Вернувшись к действительности, Колен обнаружил, что в комнате был прозрачный потолок, сквозь который за ними с интересом наблюдали верхние соседи. Он увидел, как пышная пестрая пена выступила над плинтусами и разноцветные клубы какого-то газа заструились из специальных отверстий в стенах. И, наконец, он заметил Исиду, которая предлагала им пирожные, красиво разложенные на подносе эпохи герцинской складчатости.

— Спасибо, Исида, — сказала Хлоя, тряхнув локонами.

— Спасибо, Исида, — сказал Колен и взял безмолвное безе.

— Зря вы отказались, — сказал он Хлое. — Безе — изумительные.

И тут он закашлялся, потому что в пирожном была запечена ежовая иголка.

Хлоя рассмеялась, обнажив ровные зубки.

— Что случилось? — спросила она.

Колен отошел в сторону, чтобы как следует откашляться, и постепенно пришел в себя. К нему подошла Хлоя с двумя стаканами.

— Пейте, — сказала она. — Вам станет лучше.

— Спасибо, — поблагодарил Колен. — Это что, шампанское?

— В том числе, — ответила Хлоя.

Сделав большой глоток, Колен побледнел. Хлоя расхохоталась пуще прежнего. На ее смех прибежали Шик с Ализой.

— Что случилось? — спросила Ализа.

— Он не умеет пить, — сказала Хлоя.

Ализа похлопала Колена по спине, и спина отозвалась балийским гонгом. Все вокруг прекратили танцевать и заспешили к столу.

— Ну вот, — сказал Шик. — Теперь мы можем спокойно потанцевать. Давайте поставим пластинку.

И он подмигнул Колену.

— Ну что, станцуем «Подмигнуль»? — предложила Ализа.

Шик рылся в стопке пластинок.

— Шик, потанцуй со мной, — потребовала Ализа.

— Нашел, — сказал Шик и поставил буги-вуги.

Хлоя вопросительно посмотрела на Колена.

— Вы собираетесь танцевать «Подмигнуль» под такую музыку? — спросил Колен. Он был в ужасе.

— А что такого? — удивился Шик.

— Не смотрите на это безобразие, — сказал Колен Хлое.

Он наклонился и поцеловал ее где-то между ухом и плечом. Она вздрогнула, но не шевельнулась. И Колен тоже застыл, не отнимая губ.

Между тем Ализа и Шик вдохновенно танцевали «Подмигнуль» в негритянском стиле.

Пластинка быстро закончилась, и Ализа пошла ставить новую. Шик опустился на диван. Рядом с ним стояли Колен и Хлоя. Шик схватил их обоих за ноги и повалил на диван.

— Ну что, дети мои, лед тронулся? — спросил он.

Колен сел, рядом с ним устроилась Хлоя.

— Милая девочка, правда? — сказал Шик.

Хлоя улыбнулась. Колен молча обнял Хлою и стал небрежно играть с верхней пуговицей ее платья, которое застегивалось спереди.

К ним подошла Ализа.

— Шик, подвинься, я хочу сесть между тобой и Коленом.

Она выбрала пластинку, как нельзя лучше подходившую к случаю, а именно Хлою в аранжировке Дюка Эллингтона. Колен покусывал волосы Хлои чуть выше уха.

— Это ваша музыка, — прошептал он.

Но прежде чем Хлоя успела ответить, все остальные внезапно решили, что ужинать еще рано, и вернулись танцевать.

— Ну вот, они опять здесь, — разочарованно протянула Хлоя.

XII

— Ты собираешься встретиться с ней еще раз? — спросил Шик.

Они сидели за столом перед последним творением Николя — тыквой в орехах.

— Не знаю, — сказал Колен. — Я не знаю, что делать. Понимаешь, она очень строгая девушка. В тот раз, у Исиды, она просто выпила много шампанского…

— И это ей очень шло, — сказал Шик. — Она такая красивая. Не делай удивленное лицо! Представляешь, я сегодня купил «Выбор тошнотности, или тошнотность выбора» Партра на грубой туалетной бумаге.