Пена дней - [11]

Шрифт
Интервал

— Откуда у тебя столько денег? — удивился Колен.

Шик помрачнел:

— Я знаю, что все это очень дорого, но ничего не могу с собой поделать. Партр необходим мне, как воздух. Я его коллекционирую. У меня должно быть все, что он написал.

— Но ведь он чрезвычайно плодовит, — сказал Колен. — Он публикует не меньше пяти статей каждую неделю…

— Да, я знаю, — вздохнул Шик.

Колен предложил ему добавку.

— Как бы мне увидеться с Хлоей? — спросил он.

Шик взглянул на него и улыбнулся:

— Слушай, я тебе морочу голову своим Жан-Солем Партром, а ты страдаешь… Я хочу тебе помочь. Что я могу для тебя сделать?

— Это ужасно, — сказал Колен. — Я в отчаянии, и в то же время я безумно счастлив. Когда настолько сильно желаешь чего-то, это так здорово… Я хотел бы лежать на теплой траве, — продолжал он. — И чтобы вокруг была сухая земля, и солнце, и трава, знаешь, такая сухая, как солома, и ломкая, и вокруг все эти мелкие зверюшки, и мох тоже сухой. Я хотел бы лечь на живот и смотреть. И чтобы там была каменная изгородь, и изогнутые деревья, и мелкие листья. И это было бы здорово, ужасно здорово.

— А при чем здесь Хлоя? — спросил Шик.

— Это все про Хлою, — ответил Колен. — Хлоя в основе всего.

Они замолчали. Воспользовавшись паузой, графин сказал «дзинь!», и хрустальный звон эхом прокатился по стенам.

— Налей себе еще немного сотерна, — предложил Колен.

— Да, спасибо, — отозвался Шик.

Тем временем Николя принес ананасовый десерт с апельсиновым кремом.

— Спасибо, Николя, — поблагодарил Колен. — Посоветуйте, что мне предпринять, чтобы увидеться с девушкой, в которую я влюбился.

— Боже мой, месье, — сказал Николя, — случай наверняка представится… Должен признаться, со мной такого еще не было.

— Разумеется, — потвердил Шик. — Вы — вылитый Джонни Вейсмюллер. Но не всем же так везет.

— Позвольте поблагодарить вас, месье, за этот лестный комплимент. А вам, месье, я бы посоветовал, — сказал повар, обращаясь к Колену, — попытаться получить у лица, в гостях у которого вы повстречали полюбившееся вам лицо, информацию о привычках и круге общения лица, вам полюбившегося.

— Несмотря на всю сложность используемых вами оборотов, я полагаю, Николя, что в ваших словах есть доля истины. Но влюбленный человек обычно ведет себя как полный кретин, именно поэтому я и не сказал Шику, что уже давно рассматривал такую возможность.

Николя вернулся на кухню.

— Этот Николя — просто подарок, — сказал Колен.

— Да, он прекрасно готовит, — согласился Шик.

Они выпили сотерну, и в комнату вошел Николя с огромным тортом.

— Это еще один десерт, — сказал он.

Николя взял нож, но не решился вонзить его в идеально ровную поверхность торта.

— Он слишком красивый, — сказал Колен. — Давай подождем.

— Ожидание, — проговорил Шик, — подобно минорной прелюдии.

— Почему ты так думаешь? — спросил Колен.

Он взял бокал Шика и наполнил его золотистым вином, тяжелым и искрящимся, как густой эфир.

— Сам не знаю, — ответил Шик. — Для меня это тоже было неожиданно.

— Ну, попробуй! — воскликнул Колен.

Они залпом осушили бокалы.

— Потрясающе! — воскликнул Шик, и красные огоньки засверкали у него в глазах.

Колен прижал руки к груди.

— Неплохо, — сказал он, — во всяком случае, ни на что другое это не похоже.

— Ну и что, — возразил Шик. — Ты сейчас тоже ни на кого не похож.

— Мне кажется, что, если мы еще выпьем, появится Хлоя.

— С чего ты взял?

— Спорим? — сказал Колен, протягивая свой бокал.

Шик наполнил бокалы.

— Подожди! — сказал Колен.

Он погасил верхний свет и маленькую лампочку, освещавшую стол. Только в углу, под шотландской иконкой, где Колен обычно медитировал, мерцал зеленоватый свет.

— Вот это да! — прошептал Шик.

Неясное фосфоресцирующее сияние исходило из бокала и рассеивалось в воздухе в виде множества крошечных разноцветных капель.

— Пей! — сказал Колен.

Они выпили. Теперь сияние разлилось по их губам. Колен включил свет. Казалось, он с трудом держится на ногах.

— Один бокал дела не меняет, — сказал он. — По-моему, нам стоит допить бутылку.

— Может быть, разрежем торт? — предложил Шик.

Колен взял серебряный нож и стал рисовать спираль на гладкой белой глазури торта. Внезапно он остановился и с удивлением взглянул на то, что у него получилось.

— Сейчас я попробую кое-что сделать, — проговорил он.

Одной рукой он выхватил лист остролистника из стоящего на столе букета, а в другую взял торт. Быстро вращая его на кончике пальца, он погрузил лист в прочерченную им спираль.

— Вот, послушай, — сказал он.

Шик прислушался и без труда узнал Хлою в аранжировке Дюка Эллингтона.

Шик посмотрел на Колена. Тот был бледен как полотно.

Шик взял из рук Колена нож и уверенным движением вонзил его в торт и разрезал пополам. В одной из половинок они обнаружили новую статью Партра, а в другой — записку. В этой записке Хлоя назначала Колену свидание.

XIII

Колен стоял на углу площади. Он ждал Хлою. Площадь была круглая с церковью и голубями, со сквериком и скамейками, с машинами, автобусами и асфальтом. Солнце тоже ждало Хлою, но ему, в отличие от Колена, было чем себя занять. В ожидании Хлои солнце пускало зайчиков, взращивало фасолевые семена в асфальтовых трещинах, играло ставнями и намекало уличному фонарю, который по недосмотру дежурного электрика остался включенным, что он здесь явно лишний.


Еще от автора Борис Виан
Я приду плюнуть на ваши могилы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мертвые все одного цвета

Это второй, после «Я заплюю ваши могилы», роман, вышедший в 1948 году под псевдонимом «Вернон Салливен», осужденный в 1950 и отправленный на костер вместе с первой книгой. В высшей степени характерное для Салливена произведение: роман, отвергнутой по соображениям морали, граничащей с глупостью.Секс, кровь, смерть — как в любой великой книге, заслуживающей уважения.И много остроумия — ведь книга написана Борисом Вианом.


Любовь слепа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


А потом всех уродов убрать!

Борис Виан (1920–1959) – один из самых ярких представителей послевоенного французского авангарда.


Пожарники

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Осень в Пекине

Исчезнувший в 39 лет Борис Виан успел побывать инженером, изобретателем, музыкантом, критиком, поэтом, романистом, драматургом, сценаристом, переводчиком, журналистом, чтецом и исполнителем собственных песен... Время отводило на все считанные секунды."Осень в Пекине" — "самый пронзительный из современных романов о любви", по определению Р. Кено. Сегодня его творчество органично входит в общий контекст XX века. Влияние оспаривается, наследие изучается, книги переиздаются и переводятся. Пустое место между Жаком Превером и Аленом Роб-Грийе заполняется.


Рекомендуем почитать
Рыжик

Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.


Философия пожизненного узника. Исповедь, произнесённая на кладбище Духа

Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.


Колка дров: двое умных и двое дураков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Свет, который мы потеряли

Люси и Гейб познакомились на последнем курсе учебы в Колумбийском университете 11 сентября 2001 года. Этот роковой день навсегда изменит их жизнь. И Люси, и Гейб хотят сделать в жизни что-нибудь значительное, важное. Гейб мечтает стать фотожурналистом, а Люси – делать передачи для детей на телевидении. Через год они встречаются снова и понимают, что безумно любят друг друга. Возможно, они найдут смысл жизни друг в друге. Однако ни один не хочет поступиться своей карьерой. Гейб отправляется на Ближний Восток делать фоторепортажи из горячих точек, а Люси остается в Нью-Йорке.


Земные заботы

Три женщины-писательницы из трех скандинавских стран рассказывают о судьбах своих соотечественниц и современниц. О кульминационном моменте в жизни женщины — рождении ребенка — говорится в романе Деи Триер Мёрк «Зимние дети». Мари Осмундсен в «Благих делах» повествует о проблемах совсем молодой женщины, едва вступившей в жизнь. Героиня Герды Антти («Земные заботы»), умудренная опытом мать и бабушка, философски осмысляет окружающий мир. Прочитав эту книгу, наши читательницы, да и читатели тоже, узнают много нового для себя о повседневной жизни наших «образцовых» северных соседей и, кроме того, убедятся, что их «там» и нас «здесь» часто волнуют одинаковые проблемы.


Еще одни невероятные истории

Роальд Даль — выдающийся мастер черного юмора и один из лучших рассказчиков нашего времени, адепт воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества; как великий гроссмейстер, он ведет свои эстетически безупречные партии от, казалось бы, безмятежного дебюта к убийственно парадоксальному финалу. Именно он придумал гремлинов и Чарли с Шоколадной фабрикой. Даль и сам очень колоритная личность; его творчество невозможно описать в нескольких словах. «Более всего это похоже на пелевинские рассказы: полудетектив, полушутка — на грани фантастики… Еще приходит в голову Эдгар По, премии имени которого не раз получал Роальд Даль» (Лев Данилкин, «Афиша»)


Это называется зарей

Эмманюэль Роблес (1914–1995) — известный французский романист и драматург, член Гонкуровской академии.В сборник вошли его романы: «Это называется зарей», в котором рассказывается о романтической любви, развивающейся на фоне детективного сюжета, «Морская прогулка» — об участнике Второй мировой войны, который не может найти себе место в мирной жизни, и «Однажды весной в Италии» — взволнованный рассказ о совместной борьбе итальянских и французских антифашистов. Роман «Это называется зарей» был экранизирован выдающимся режиссером Луисом Бюнюэлем.


Жюльетта. Госпожа де... Причуды любви. Сентиментальное приключение. Письмо в такси

Французская писательница Луиза Левен де Вильморен (1902–1969) очень популярна у себя на родине. Ее произведения — романтические и увлекательные любовные истории, написанные в изящной и немного сентиментальной манере XIX века. Герои ее романов — трогательные, иногда смешные, покорные или бунтующие, но всегда — очаровательные. Они ищут, требуют, просят одного — идеальной любви, неудержимо стремятся на ее свет, но встреча с ней не всегда приносит счастье.На страницах своих произведений Луиза де Вильморен создает гармоничную картину реальной жизни, насыщая ее доброй иронией и тонким лиризмом.


Три комнаты на Манхэттене. Стриптиз. Тюрьма. Ноябрь

Жорж Сименон (1903–1989) — известный французский писатель, автор знаменитых детективов о комиссаре Мегрэ, а также ряда социально-психологических романов, четыре из которых представлены в этой книге.О трагических судьбах людей в современном мире, об одиночестве, о любви, о драматических семейных отношениях повествует автор в романах «Три комнаты на Манхэттене», «Стриптиз», «Тюрьма», «Ноябрь».


Фотограф

Пьер Буль (1912–1994) — замечательный французский писатель, блестящий стилист и мастер построения сюжета, соединивший в своих произведениях социальную остроту и интеллектуальную глубину.