– Хорошо, – сказал Томми, положил трубку на рычаг и повернулся к Таппенс: – Звонил шеф. Кажется, те, за кем мы охотимся, догадались, что я не настоящий мистер Блант. В любую минуту можно ожидать передряги. Шеф умоляет тебя вернуться домой, оставаться там и больше ни во что не вмешиваться. Очевидно, осиное гнездо, которое мы расшевелили, оказалось больше, чем мы думали.
– О том, чтобы идти домой, не может быть и речи, – решительно заявила Таппенс. – Кто присмотрит за тобой, если я уйду? Кроме того, мне нравятся передряги. В последнее время бизнес идет довольно вяло.
– Ну, мы не можем каждый день рассчитывать на убийства и ограбления, – заметил Томми. – Моя идея заключается в следующем. Если бизнес буксует, мы должны упражняться дома.
– Лежать на спине и дрыгать ногами в воздухе? Ты это имеешь в виду?
– Ты все понимаешь слишком буквально. Когда я говорю «упражняться», то подразумеваю упражнения в детективном искусстве. Подражание великим мастерам. Например…
Томми вынул из ящика большой темно-зеленый козырек, надвинул его на лоб, потом вытащил из кармана часы.
– Сегодня утром я разбил стекло, – сообщил он. – Теперь это специальные бесстекольные часы, стрелки которых могут легко нащупать мои чувствительные пальцы.
– Осторожнее, – предупредила Таппенс. – Часовую стрелку ты уже почти оторвал.
– Дай мне руку, – потребовал Томми. Взяв Таппенс за руку, он одним пальцем нащупал пульс. – Вот она, немая клавиатура! У этой женщины нет сердечного заболевания.
– Полагаю, – осведомилась Таппенс, – ты – Торнли Колтон?[17]
– Вот именно, – подтвердил Томми. – Слепой сыщик. А ты мой черноволосый румяный секретарь… как бишь его…
– Которого младенцем нашли на берегу реки завернутым в пеленки, – закончила Таппенс.
– Ну а Элберт – Гонорар, он же Креветка.
– Нам придется научить его кричать «Здо-о-рово!», – сказала Таппенс. – К тому же у него голос не пронзительный, а ужасно хриплый.
– У стены возле двери, – продолжал Томми, – ты найдешь изящную полую трость, которая так много говорит мне, когда попадает в мои чувствительные пальцы.
Он поднялся и тут же налетел на стул.
– Черт! Забыл, что этот стул там стоит.
– Очевидно, быть слепым очень скверно, – с чувством заметила Таппенс.
– Хуже некуда, – согласился Томми. – Мне так жаль бедняг, которые на войне потеряли зрение. Но говорят, что, когда живешь во тьме, у тебя развиваются особые чувства. Вот я и хочу проверить это на себе. Было бы весьма кстати научиться ориентироваться в темноте. А теперь, Таппенс, будь хорошим Сидни Темзом[18]. Сколько шагов до этой трости?
Таппенс задумалась.
– Три шага прямо и пять налево, – рискнула предположить она.
Томми неуверенно начал отмерять указанные шаги. Таппенс издала предупреждающий возглас, поняв, что, сделав четвертый шаг влево, он неминуемо налетит на стену.
– Ты не можешь себе представить, как трудно угадать правильное количество шагов, – пожаловалась Таппенс.
– Это чертовски любопытно, – сказал Томми. – Позови-ка Элберта. Я собираюсь пожать руки вам обоим и проверить, смогу ли я определить, чья это рука.
– Хорошо, – кивнула Таппенс, – но Элберт должен сначала вымыть руки. Они такие липкие из-за его леденцов, которые он постоянно сосет.
Элберт, которому объяснили его задачу, был полон интереса.
По окончании процедуры рукопожатия Томми самодовольно улыбнулся.
– Немая клавиатура не может лгать, – заявил он. – Первая рука принадлежала Элберту, а вторая – тебе, Таппенс.
– Неправильно! – воскликнула Таппенс. – И не пудри мне мозги своей немой клавиатурой. Тебя ввело в заблуждение мое обручальное кольцо, которое я надела Элберту на палец.
Последовал еще ряд экспериментов с весьма незначительным успехом.
– Ничего, все еще впереди, – сказал Томми. – Нельзя же научиться всему сразу. Вот что, Таппенс. Сейчас как раз время ленча. Мы с тобой пойдем в «Блиц» в качестве слепого и его поводыря. Там можно будет набраться полезного опыта.
– По-моему, Томми, у нас будут неприятности.
– Ни в коем случае. Я буду вести себя как истинный джентльмен. Но держу пари, что к концу ленча я сильно тебя удивлю.
Все протесты были отвергнуты, и через четверть часа Томми и Таппенс уже удобно устроились за угловым столиком в Золотом зале «Блица».
Томми пробежал пальцем по меню.
– Мне плов с омаром и жареного цыпленка, – заказал он.
Таппенс тоже сделала заказ, и официант отошел.
– Пока все идет как надо, – сказал Томми. – Теперь попробуем что-нибудь более рискованное. Какие красивые ноги у той девушки в короткой юбке, которая только что вошла!
– Как ты это проделал, Торн?
– Красивые ноги создают особую вибрацию в полу, которую улавливает моя полая трость. Или, если говорить честно, в дверях большого ресторана почти всегда стоит девушка с красивыми ногами, высматривая друзей, а так как теперь в моде короткие юбки, она, несомненно, воспользуется их преимуществами.