Пароль — «Седой Каспий» - [42]

Наступил вечер. Кларк зажег керосиновую лампу и закрыл внутренние ставни окна. Затем перед сделанной в стене дырой повесил скатерть. Из стоявшего в углу комнаты чемодана англичанин достал каракулевую шапку и надел на голову. Затем, подойдя к отверстию в стене, вытащил один кирпич из оставленной им наружной части и стал прислушиваться...

Стояла тишина. Англичанин снял остальные кирпичи. Выход был готов.

Кларк поспешно перешел в соседний двор, а оттуда на Садовую улицу. Теперь медлить было нельзя. Он, быстрым шагом пройдя мимо базара, спустился к морю. Вошел в воду и, пройдя шагов 10-12, выбрался на берег. Затем быстро зашагал в сторону порта. Однако, не дойдя до него, перешел железнодорожную линию и оказался на Буйнакской улице, по которой направился к станции.

Миновав станцию по тропе, идущей вдоль железнодорожного пути, он добрался до Сортировки. На пристанционном пути стоял товарный состав, отправляющийся в сторону Дербента. Кларк незаметно поднялся на полуоткрытую платформу, на которой находились какие-то большие ящики. Скрывшись за ними, он стал ждать отправления состава.

Дежурный по станции дал сигнал, и поезд тронулся. Когда состав миновал маленький подъем, что в районе пекарни, и начал набирать скорость, Кларк облегченно вздохнул...

«Теперь все позади», — думал он. Розыскная собака, если возьмет его след, приведет к морю, и на этом нить оборвется, а затем чекисты, возможно, начнут искать его в пассажирских поездах. Что ж, пусть ищут...

* * *

Отъехав от Грозного несколько верст, Халил-Паша вынужден был отпустить фаэтон. Хозяин не соглашался ехать в горы. Турок не стал спорить. Он слез и пошел пешком

Свернув с проселочной дороги направо, Халил-Паша издали заметил человека, отдыхающего в тени под орешником. Недалеко от него находились две лошади. Горец дремал, наклонившись над грузом, снятым с лошадей.

— Салам алейкум, кунак!

— Ва, алейкум салам.

— Отдыхаете?

— Лошади устали и проголодались. Решил их покормить. Да и самому захотелось вздремнуть. А ты далеко путь держишь, брат?

— В аулы, набирать людей на работу.

— На какую?

— На нефтепромысла.

— Заработки у вас хорошие?

— Не обижаем.

— Это неплохо. В селах много людей, а работать негде.

— Поэтому Советская власть проявляет заботу о горцах. А вы были в Грозном?

— Да, ездил на базар за покупками, а теперь возвращаюсь через Ведено в Анди.

— Далеко приходится путешествовать.

— А что делать? В сельские магазины товары поступают с перебоями.

— Почему?

— То из-за плохих дорог, то бандиты отбирают...

— Разве до сих пор в горах есть эти проклятые разбойники? — заметил Халил-Паша, сделав вид человека, ошеломленного услышанной новостью.

— Да, этот старый барановод Гоцинский, выдающий себя чуть ли не за родственника самого пророка, еще жив.

— Не тот ли самый Нажмутдин Гоцинский, который поднимал когда-то мятеж против нас, Советов, в двадцатых годах?

— Он самый и есть. После подавления мятежа Гоцинский скрывался в горах. Ходят хабары, что он собирает вокруг себя богатых людей...

— Неужели ОГПУ не в состоянии поймать Нажмутдина?

— Видно, руки до него еще не доходят.

Андиец предложил Халил-Паше ехать в горы вместе. Расчет турка оправдался. Ехать вдвоем лучше: по крайней мере, меньше подозрений будет у встречных.

...Они приблизились к району населенного пункта, где последнее время скрывался Гоцинский. Халил-Паша, поблагодарив своего попутчика, попрощался с ним, сказав, что он непременно приедет в Анди набирать людей на работу.

До наступления темноты Халил-Паша скрывался в лесу, находящемся недалеко от селения.

* * *

Приехавший в селение после встречи с чекистами Осман в предыдущую ночь встретился в штабе лжеимама с Кудаевым. Они договорились при получении условного сигнала под соответствующим предлогом уйти от бандитов. Осман переговорил и с Гоцинским. Тот, слушая его рассказ, возмущался поведением Кларка, который, вместо того, чтобы руководить на месте восстанием, сидит в Грозном и отдает через людей глупые приказания.

Хаджи Захид успокаивал Гоцинского. Он утверждал, что англичанин — дальновидный политик и умный разведчик, и что излишне вмешиваться в дела Кларка, прибывшего с «той стороны» с большими полномочиями.

* * *

Али Касимович вместе с другими руководящими работниками Даготдела находился в нагорной части республики и был занят разработкой последних деталей плана операции. Старшим оперативным начальником в Махачкале остался Бархударов.

Сотрудников, докладывающих о странном поведении Кларка и Урахова, не выходивших в течение целого дня из дома, Бархударов обрывал на полуслове. Он был уверен, что Урахов решил выудить у Кларка как можно больше сведений и потому не выпускает его из своего дома.

...Рано утром один из чекистов, стоявший недалеко от дома Урахова, вдруг услышал крик женщины, выбегавшей со двора.

— Дом разрушили!... Соседа убили!.. Люди!!! Посмотрите!...

Среди оставшейся в Даготделе ОГПУ небольшой группы сотрудников возник переполох. Одни кинулись совместно с работниками милиции в город, чтобы организовать розыск скрывшегося из-под носа опасного врага; другие стали связываться с чекистами соседних республик...