Парижская мода. Культурная история - [88]

Шрифт
Интервал

.

Настоящая одежда в Милане

Ко второй половине 1970‐х годов Милан окончательно вытеснил Флоренцию и Рим с позиции претендентов на титул столицы итальянской моды. «Итальянское восстание» в Милане, где создавались роскошные коллекции готовой одежды, стало угрожать французской гегемонии в мире моды. «Утомленные французским фантазийным стилем и некорректным обращением на парижских показах, покупатели с радостью обратились к другим производителям по соседству», – сообщал журнал Newsweek в 1978 году. Одежда, которую производили в Милане, не принадлежала к категории высокой моды, но она была чрезвычайно стильной – и одновременно современной. «Модели классического кроя не были скучными; они были новаторскими, но не театральными, – писал Newsweek. – Они предназначались для реальных – пусть и богатых – людей, и их можно было носить в реальной жизни»[529].

Милан прославился как мужской, так и женской модой. Когда Джорджио Армани появился на обложке Time в 1982 году, статья на передовице начиналась интервью с Пьером Берже, деловым партнером Ива Сен-Лорана, об итальянской моде. «У итальянцев только и есть, что паста и опера, – заявил Берже. – Покажите мне хоть один предмет гардероба, хоть одно модное заявление Армани, которое действительно имело мировое влияние». Это был опрометчивый вызов, и журналист Джей Кокс дерзко парировал его: «Ну вот, смотрите, Пьер. Пиджак без подкладки. Легкая элегантность <…> Конструкция, которая, как полагали, возможна только при ручном пошиве <…> Новый уровень свободы»[530]. Действительно, популярность костюма Армани во многом обусловливалась тем, что он не был костюмом, или, точнее, сочетал присущие костюму коннотации власти и престижа с мягкостью силуэта. Как заметил другой модный журналист, Вуди Хохсвендер, итальянская мода «соединяла антиэлитарность 1960‐х с финансовым успехом 1980‐х»[531].

Итальянская мода полюбилась американцам отчасти потому, что казалась «вариацией американского спортивного стиля»[532]. И все же, несмотря на экономические и политические преимущества, Нью-Йорк был по-прежнему далек от титула международной столицы моды. В 1977 году английская журналистка Эрнестина Картер писала:

Американцы владеют крупнейшей, наиболее конкурентоспособной, располагающей большими финансовыми возможностями и инновационными маркетинговыми стратегиями индустрией готовой одежды. Она является предметом зависти и образцом для любой страны со сформировавшейся или формирующейся потребностью в одежде массового производства. Вместе с тем, хотя предприятия оптовой торговли способны создавать актуальные модные коллекции по любым ценам, а число профессиональных и талантливых дизайнеров в отрасли постоянно растет, они почти не оказывают никакого фактического влияния на международную высокую моду[533].

По ее мнению, этот феномен не зависел от торговых барьеров, поскольку единственной иностранной страной, где «нью-йоркский стиль» пользовался стабильным успехом, была Япония. Во всех остальных странах американская мода была представлена только синими джинсами. При этом для самих американцев Нью-Йорк уже к 1970‐м годам был столицей моды, а американский рынок приносил довольно большую прибыль американским дизайнерам и производителям.

Мода в моде

«Париж по-прежнему остается мировой столицей моды», – объявила Диана Вриланд в 1983 году во введении к каталогу выставки Ива Сен-Лорана в Метрополитен-музее[534]. Вриланд, конечно, всегда была поклонницей парижской моды и не интересовалась американской спортивной одеждой. Тем не менее к 1980‐м годам она не была одинока в своем увлечении – особенно если говорить о парижской высокой моде. В 1968 году Сен-Лоран признавался, что продолжает заниматься своим делом только ради своих сотрудников. В 1983 году он призвал к возвращению «престижа и роскоши моды 1950‐х годов»[535].

Мода действительно находилась на пороге впечатляющего возрождения. В январе 1983 года модный дом Chanel на улице Камбон, долго пребывавший в состоянии упадка, представил свою первую коллекцию высокой моды, созданную Карлом Лагерфельдом. Он приобрел известность как блестящий модельер-фрилансер, работавший на производителей готовой одежды, таких как Chloé. На Лагерфельда была возложена миссия обновить бренд Chanel. Хотя его первая коллекция получила неоднозначные отзывы, она включала в себя блестящее вечернее платье, инкрустированное украшениями, выполненными в технике тромплей, одновременно воссоздававшее традиционный стиль Chanel и адаптировавшее его к современности. Вскоре Лагерфельд модифицировал модели: плечи стали шире, подолы короче; он работал с новыми материалами, например с денимом. Первоначально он работал только в области высокой моды, но вскоре занялся и коллекциями готовой одежды от Chanel.

Возрождение модного дома Chanel знаменовало возвращение модной роскоши. В 1985 году заголовок на первой полосе в газете New York Times гласил: «Парижская мода – это не только шик, но и главный источник дохода». Читателям сообщалось, что индустрия моды вносит «существенный вклад» во французскую экономику. Например, «швея в Chanel в среднем приносит [государству] в 50 раз больше дохода от экспортной торговли, чем французский рабочий». Экономист Джон Кеннет Гэлбрейт полагал, что не стоит «тратить целое состояние, пытаясь стать высокотехнологичной нацией»: вместо этого «Франции лучше сосредоточиться на том, что у нее получается лучше всего» – например, на женской моде


Рекомендуем почитать
Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.


Экономические дискуссии 20-х

Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.


Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Зеленый

Исследование является продолжением масштабного проекта французского историка Мишеля Пастуро, посвященного написанию истории цвета в западноевропейских обществах, от Древнего Рима до XVIII века. Начав с престижного синего и продолжив противоречивым черным, автор обратился к дешифровке зеленого. Вплоть до XIX столетия этот цвет был одним из самых сложных в производстве и закреплении: химически непрочный, он в течение долгих веков ассоциировался со всем изменчивым, недолговечным, мимолетным: детством, любовью, надеждой, удачей, игрой, случаем, деньгами.


Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР — оттепель

Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.


Синий

Почему общества эпохи Античности и раннего Средневековья относились к синему цвету с полным равнодушием? Почему начиная с XII века он постепенно набирает популярность во всех областях жизни, а синие тона в одежде и в бытовой культуре становятся желанными и престижными, значительно превосходя зеленые и красные? Исследование французского историка посвящено осмыслению истории отношений европейцев с синим цветом, таящей в себе немало загадок и неожиданностей. Из этой книги читатель узнает, какие социальные, моральные, художественные и религиозные ценности были связаны с ним в разное время, а также каковы его перспективы в будущем.


Красный

Красный» — четвертая книга М. Пастуро из масштабной истории цвета в западноевропейских обществах («Синий», «Черный», «Зеленый» уже были изданы «Новым литературным обозрением»). Благородный и величественный, полный жизни, энергичный и даже агрессивный, красный был первым цветом, который человек научился изготавливать и разделять на оттенки. До сравнительно недавнего времени именно он оставался наиболее востребованным и занимал самое высокое положение в цветовой иерархии. Почему же считается, что красное вино бодрит больше, чем белое? Красное мясо питательнее? Красная помада лучше других оттенков украшает женщину? Красные автомобили — вспомним «феррари» и «мазерати» — быстрее остальных, а в спорте, как гласит легенда, игроки в красных майках морально подавляют противников, поэтому их команда реже проигрывает? Французский историк М.