Папство и Русь в X–XV веках - [30]

Поставив в связь эти два события и учитывая, что они произошли на протяжении 1–1½ лет (первое в 1169 г., а второе в 1170 г.), имея в виду всю политическую обстановку этих лет, кажется весьма вероятным, что папское посольство на Руси имело успех: было оказано давление в Константинополе и византийский император отправил своих послов в Италию. Маловероятно, чтобы в Верули переговоры касались лишь вероисповедных проблем. Скорее речь шла относительно политических мероприятий, для проведения которых и папа и Мануил могли найти общую платформу в борьбе против германского императора. Очевидно, позиция папы поддерживалась, кроме того, и сицилийским королем. Однако византийский император шел на переговоры «с камнем за пазухой». Он рассчитывал получить за поддержку против Барбароссы твердые позиции в Италии. Он мечтал восстановить Восточную империю в ее былом блеске. Но и Александр III не собирался поступиться своими позициями и вряд ли согласился бороться против деспотической власти одного императора, чтобы подчиниться всевластию другого. Эта мысль убедительно высказана византиноведом А.А. Васильевым,[171] хотя явным преувеличением возможностей папы является утверждение, что папа якобы сам «стремился к верховенству над Византийской империей».[172] Трудно себе представить, чтобы в условиях 1170 г. у сколько-нибудь реального политика (а в этом Александру III едва ли можно отказать) могла бы явиться идея о политической супрематии над Византией. Вернее предположить, что папа готов был бы на некоторые, частичные уступки политического характера в пользу византийского императора за достижение соглашения по церковным вопросам.[173]

Об этом говорит и следующий эпизод в истории отношений между Римом и Византией в XII в. В ответ на византийское посольство в Верули, как сообщает тот же Макарий Анкирский, Александр III отправил в Константинополь двух легатов — Варлаама и Акиндина. Папские легаты привезли императору Мануилу требование о подчинении восточной церкви Риму, признании за папой апелляционных прав по всем вопросам восточной церкви и обязательного поминания папы во время богослужения.[174] Патриарх Михаил Анхиалий решительно отверг притязания папы; Мануил же, рассчитывавший, по-видимому, в дальнейшем расширить свое влияние на папу, склонен был добиваться соглашения с ним.[175] Собранный патриархом собор и слушать не хотел о каких бы то ни было уступках римской церкви и выступил так единодушно, что и император не решился воспрепятствовать собору принять решение «отлучить папу и его последователей от церкви». Отлучение было провозглашено не как полная анафема, которой предавались обычно «еретики», а с ограничением, «потому что, — как говорится в источнике, — римляне — народ великий и знаменитый».[176]

Таким образом, папство еще раз проявило свое нежелание отступиться от мечтаний о мировом господстве.

На Латеранском соборе 1179 г., выступая перед 320 епископами римской церкви, папа Александр III еще раз поднял пресловутый вопрос о «единении церквей» на основе подчинения папе. Присутствовавший на соборе греческий монах Нектарий решительно отверг эту идею, выступив с резкой обличительной речью против папства.

С середины XII в. наблюдается более энергичное проникновение католического духовенства на русские земли, как на северо-западе, так и на юге. В рассказе о половецком набеге на Переяславль уже в 1154 г. летопись упоминает о том, что была сожжена «лядская божница» (католический костел).[177] Cохранилось известие, что в 1173 г. великий князь Ярослав Изяславич частью изгнал, частью заключил в темницу находившихся в Киеве католических «аббатов, священников, монахов и всех латинян вообще».[178] Очевидно, речь идет о репрессиях, которые могли быть вызваны только тем. что поведение поселившихся в Киеве католиков приобрело вызывающий, а может быть, и политически опасный характер. Сообщение, возможно, преувеличивает масштабы репрессий, тем более, что и его автор известен как историк, враждебный Руси, в интересах католической церкви искажавший факты. К тому же писал он много позднее — лишь в XV в.

В других источниках об этих событиях нет упоминаний. Достоверно лишь одно: что в эти годы в Киеве жили католики. Летопись наша упоминает о них под 6683 г. (1175),[179] называя их «латынью».

С середины XII в. активизируется католическое наступление на Финляндию, осуществляемое в связи со шведской агрессией. Здесь разыгрывался еще один исторический вариант использования креста феодальными захватчиками. Под флагом «крестового похода» происходило истребление шведскими рыцарями племен суми, на захваченных у них землях воздвигались замки, вводилась церковная десятина, полным ходом шла «христианизация».[180] Население Финляндии мужественно боролось с обрушившимися на нее врагами. Но превосходящие силы захватчиков, их военная техника, разбойничьи методы, которые они применяли, неограниченные резервы, за счет которых пополнялись их ряды, постоянный приток материальных средств, собиравшихся в Швеции и в других странах, — все это делало неизбежным завоевание почти беззащитного маленького народа. Все же его поистине героическая борьба за свободу затянула шведско-католическое завоевание на 200 лет и доставила немало забот агрессорам.