Папство и Русь в X–XV веках - [16]

В конце X в., в правление германского императора Оттона II (973–983 гг.), а еще более при его преемнике — Оттоне III (983–1002 гг.), папство все более подчинялось политике империи. В 996 г. на папский трон вступил под именем Григория V первый германский папа — двоюродный брат императора Оттона III и его личный капеллан — Бруно. После его смерти Оттон III сделал папой своего учителя и наставника крупного ученого своего времени, Герберта, принявшего имя Сильвестра II. Этим именем Герберт как бы заявлял себя продолжателем той политики, которую проводил Сильвестр I (IV в.). Знаменитая фальшивка, состряпанная папами под именем «Константинова дара» еще в IX в., утверждала, что именно этому папе, Сильвестру I, римский император Константин якобы даровал знаки императорского достоинства, Латеранский дворец, город Рим, Италию и все западные страны, а также предоставил главенство над четырьмя кафедрами (александрийской, антиохийской, иерусалимской и константинопольской). В Риме эта легенда явилась «основанием» для признания высшей власти папы во всей христианской церкви, а также и над светскими государями.

Герберт-Сильвестр стремился поднять роль папской власти, рассчитывая на поддержку своего ученика-императора, в котором он хотел видеть нового Константина. На деле все это означало еще более активное использование императором церкви в интересах экспансии германских феодалов.

Единство интересов папской курии и Империи было тем большим, что в конце X в. в ожесточенной борьбе германских феодалов за господство над народами Средней Европы и славянских стран, как на востоке, так и на юге, сложилась малоблагоприятная и для курии, и для Империи обстановка. Церковь несла крупные потери, и самим ходом вещей позиции феодалов становились ее позициями, их цели — ее целями, их враги — ее врагами.

После всеобщего восстания славянских племен, начавшегося на Лабе летом 983 г. в Гавельберге, борьба против германской экспансии не прекращалась долгие годы. Так как главным орудием феодального закрепощения была именно церковь, то весь гнев восставших обратился на нее.[96] Особую ненависть вызывала церковная десятина. Всюду восставшие разрушали церкви, уводили рабочий скот, грозили смертью церковным крепостным, если те не соглашались добровольно покинуть церковные владения.[97]

В 994 г. произошло новое поголовное восстание, которое немецкие феодалы во главе со своим императором Оттоном III и в союзе с чешскими и польскими князьями одолеть не смогли. В 997 г. восставшие выгнали магдебургского архиепископа Гизлера,[98] в следующем году бодричи сравняли с землей богатый монастырь Гилерслебен.[99] Cлавяне не раз доходили до-самых стен Магдебурга — главной цитадели немецко-христианской агрессии. В общем к 1000 г. германским феодалам пришлось потерять все свои захваты на славянских землях за 200 лет, со времен Карла Великого.

Генрих II, избранный после смерти Оттона III, вынужден был взять «новый курс» в отношениях со славянскими племенами и их князьями. Король заключил с ними мир, «милостиво принял их послов, подарками и обещаниями он превратил тех, кто были до этого времени врагами, в наилучших друзей».[100] В этих словах можно видеть свидетельство новой тактики, которую вынуждены были применить завоеватели, — «не кнутом, так пряником». Это была традиционная политика подкупа верхушки знати.

Позиции германских феодалов явно ослабели, сильный удар постиг и католическую церковь.

Однако папству удается создать себе новую базу на востоке. В конце X в. католическую веру принял польский князь Мешко и его окружение, а в 1000 г. учреждена была самая восточная в ту пору архиепископская кафедра в Гнезно, которой подчинялись четыре епархии: познанская, вроцлавская, краковская и колобрежская. Хотя на пышных празднествах, устроенных польским королем Болеславом Храбрым по этому случаю, присутствовал германский император Оттон III, создание нового церковного центра вовсе не укрепляло его позиций. Архиепископство вступало в непосредственные отношения с римской курией, превращалось в орудие папской политики на Востоке, что усиливало независимость церкви от императора.

В Риме сказывается стремление к ослаблению зависимости папства от императорской власти, действовавшей неизменно в интересах германских феодалов.[101]

Одновременно с Польшей новой базой папской церкви становится и Венгрия. И здесь, в самые последние годы X в., в правление князя Стефана, католичество распространяется среди феодализирующейся знати. В 1001 г. создается архиепископская кафедра в Гране (Эстергом) и подчиненные ей епархии. Это было тем большим успехом папской политики, что в Венгрии до этого распространяла свое влияние византийская церковь. Сам князь Стефан принял христианство сначала по восточному обряду, и лишь позднее, под влиянием епископа Войцеха (Адальберта) пражского, прибывшего в Венгрию в качестве миссионера, он подчинился римской церкви. Папа прислал ему королевскую корону как «верному сыну римской церкви».

Если создание новой базы в Польше было для папства известным успехом в борьбе против германского императора, то превращение Венгрии в католическое государство было несомненным его успехом в борьбе с Византией. В том и в другом случае дело шло о дальнейшем усилении восточной экспансии папства.