Папство и Русь в X–XV веках - [18]

Но «мир и дружба» с Болеславом Храбрым оказались недолговечными. В 1015 г. умер киевский князь. Болеслав счел создавшиеся новые условия благоприятными для перехода от «мира и дружбы» к вражде и войне. Против Руси образовалась коалиция — Польша, Чехия и римский папа, замыслы которого, выношенные еще при Владимире и позорно провалившиеся при первой попытке их осуществления через Рейнберна, тотчас по смерти старого князя были снова намечены к осуществлению. Обстоятельства, казалось, благоприятствовали их реализации.

Между наследниками Владимира разгорелась жестокая междоусобица. По словам летописи, Святополк говорил: «Изобью всю братию свою и прииму власть русскую един». В борьбе с Ярославом, княжившим в Новгороде, Святополк обратился за помощью к своему тестю Болеславу Храброму, охотно воспользовавшемуся удобным случаем, чтобы приступить к осуществлению давно лелеемых им планов о владычестве над русской землей. Но и Ярослав искал поддержки за границей. Он договаривался о помощи с германским императором Генрихом II, который лишь незадолго до этого закончил длительную войну с польским князем. Болеславу удалось заключить мир с Генрихом, что позволило ему помочь Святополку. В 1018 г. они разбили Ярослава и заняли Киев. В захваченном городе войско Болеслава предавалось грабежу и насилиям. Как рассказывает немецкий хронист, вдова Владимира вместе с девятью дочерьми старого князя была заточена в темницу.[109]

Но киевляне недолго терпели иноземных поработителей. Летопись сообщает о бурном недовольстве, охватившем весь город. Разноязычное войско (в нем были немцы, венгры и поляки) вызвало к себе сильную ненависть. Киевляне вооружились, чем могли, и стали убивать ненавистных иноземных захватчиков, как говорит летопись, «отай» (тайно). Болеслав понял, какую угрозу создает для него этот взрыв народной мести, и предпочел уйти, захватив, однако, немалую добычу.

В источниках нет прямых указаний на попытки захватчиков навязать католицизм русскому населению. Тем не менее вряд ли можно сомневаться в том, что такие попытки имели место и что состоявшие при войске и дворе Болеслава католические монахи и епископы бездействовали. Сохранилось известие о том, что спустя три года после бегства Болеслава Храброго из Киева он добивался у папы Бенедикта VIII назначения особого «епископа для Руси», в качестве которого был послан некий Алексей — болгарин.[110]

Стремясь внушить представление, будто издревле существовали прочные связи римской церкви с русским народом, католическая пропаганда пустила в ход легенды, в которых настойчиво проводится идея об особых успехах католических миссионеров на Руси. К числу таких легенд относится рассказ о латинском архиепископе, монахе Бруно, якобы явившемся в самом начале XI в. в сопровождении 11 монахов в Литву и на Русь для миссионерской деятельности. Успехи его деятельности по насаждению католицизма изображаются в католической литературе столь значительными, что многие из этих авторов называют его «апостолом русским».[111] О Бруно, являвшемся отпрыском знатного рода графов Кверфуртских и принявшем при пострижении в монахи имя Бонифация, католическая легенда рассказывает, что он, будучи учеником св. Ромуальда, получил папское благословение на миссионерскую деятельность, посвящение в сан «архиепископа язычников» (gentium) и отправился на Русь. Здесь он якобы проповедовал христианство с целью обратить «царя руссов» (?). «Чудесами», которые ему приписываются, он так воздействовал на своих слушателей, что те, во главе со своим царем, «бросились к его ногам и настоятельно просили о крещении, которое тут же и было произведено». К этому добавляется, что брат царя умертвил миссионера, и таким образом тот принял мученическую смерть, тем самым заслужив право быть причисленным к лику святых.[112]

Рассказ этот полон противоречий и очевидно, просто вымышлен: с одной стороны, легенда изображает энтузиазм всех слушавших проповедь миссионера, а с другой — здесь же говорится о таком возмущении против него, что дело кончилось его убийством. Уже очень давно этот рассказ во всей научной литературе лишен какого бы то ни было признания. И хотя подобное же сообщение о миссии Бруно на Руси и в Литве, где он якобы был умерщвлен, имеется и в Кведлинбургских анналах,[113] тем не менее его следует считать опровергнутым.

Еще 100 лет тому назад русским исследователем Гильфердингом было обнаружено письмо Бруно к германскому королю Генриху II, в котором Бруно ни единым словом не упоминает о своей миссионерской деятельности на Руси, хотя обстоятельно рассказывает о своем пребывании в Киеве, по пути к печенегам, среди которых он действительно пытался распространять христианство.[114] Позднее он отправился с 18 спутниками в страну пруссов, где их убили 14 февраля 1009 г. Возможно, что Петр Дамиани или Кведлинбургский летописец просто перепутал Русь и Пруссию (Ruscia — Pruscia) и таким образом положил начало легенде о «русском апостоле первомученике», противоречащей исторической действительности.

На Руси в первой половине XI в. постепенно укреплялась православная (греко-византийская) церковь, все более сраставшаяся с феодально-княжеской верхушкой. Но именно поэтому в народе христианская вера распространялась медленно, а народные выступления против феодального угнетения переплетались с открытой оппозицией церкви. Если православная церковь встречала в народе временами открытую оппозицию, то тем более не могла добиться никакого признания на Руси церковь католическая, поскольку ее распространение на Руси связывалось с определенными политическими планами папства и некоторых западных государств.