Пансион благородных девиц - [27]

Кларисса рассмеялась, и этот смех не понравился Генри. Дальше они работали в тишине, которая тяжестью нависала между ними.

Вечером Генри сослался на усталость после работы, на самом же деле ему просто хотелось побыть одному. Он думал над словами Клариссы. Неужели и правда виной всему – самоубийство его шефа?

Внизу ужинали три женщины: юная Оливия – невеста Генри, самодостаточная Кларисса – хозяйка такого старого и такого странного дома и пожилая Виктория – горничная, которая может сойти за заботливую бабушку молодой девушки, что приехала погостить в своем фамильном имении.

А в комнате на втором этаже, с витражным рисунком на окне в виде темного цветка, лежал на кровати молодой художник, работающий дизайнером, пребывающий под впечатлением от нездоровой атмосферы этого дома. Дома в лесу.

Глава 6

Да, дорогу он сам не найдет. Это он уже понял. Да и зачем? Он же не пленник. Он приехал со своей девушкой к ее тетке, которая на самом деле приходится ей двоюродной бабушкой. Кажется (Генри уже ни в чем не был уверен наверняка). Они же не виноваты в том, что их дом находится в столь удаленном месте, что мобильная связь туда не доходит? Они не виноваты в том, что дом этот стар настолько, что бесконтрольно издает странные звуки, как и полагается дряхлому старику. И уж тем более они не причастны к тому, что Генри видит в своих снах, потому что это и не сны вовсе. Он сходит с ума. Но с чего бы?

Надо спросить об этом у того в джинсах, с черными дырами вместо глаз. Ах, точно… Он же не ответит – не может говорить. Болтает другой, тот, что в рубашке.

Среди деревьев шумел ветер, шелест листьев пугал, ведь за ним мог скрываться шум от приближающихся шагов. Генри заблудился. Он хотел найти путь к цивилизации, чтобы позвонить Итану и рассказать ему обо всех странностях, происходящих с ним в фамильном имении Дунканов, но дорога не вывела его никуда. Наоборот. Сперва он ходил кругами, а потом заблудился окончательно.

Впереди показались знакомые деревья. Но как деревья могут быть знакомыми? Они не подскажут правильное направление. Или подскажут?

Да, Генри определенно их уже встречал. Впереди был просвет (хотя ночью просвет – это нечто иное), деревья заканчивались. Да, он вышел из леса. Но куда?

Темно, не разобрать. Какая-то каменная постройка. Дверь. Зачем он ее открывает? Но открывает же.

«Склеп», – проносится в голове. Сюда они не входили. Кларисса тогда сказала, что это место для Оливии слишком болезненно. Здесь, кажется, лежит ее мама? То есть это склеп намного свежее тех могил, на которых Генри уже бывал. Да, однозначно, решил он, здесь лежит и дочка Клариссы, и ее муж. Тогда зачем ему сюда спускаться?

Однако он спускается. Темно. В кармане лежит телефон. Бесполезный телефон, который не может выполнить свои прямые функции. Но фонарик в нем есть, а заряд без мобильной сети сохраняется достаточно долго.

Генри светит себе под ноги, опускаясь все ниже. Глубина не велика: он спустился примерно на метра три-четыре под землю (в тот страшный подвал, кишащий мертвецами, он спускался куда дольше). Сырость, запах тлена: как и положено для такого места. Вот и комната.

Он ожидает увидеть имена. Имя дочки Клариссы. Как ее звали? Ему стыдно, но он не помнит имени матери Оливии (или она ему никогда его не называла?). Ему хочется крикнуть, но он не кричит: ему это видеть не в первой. «Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…»

Восемь тех, кто когда-то был живым. Генри насчитал восьмерых. Среди них был парень в джинсах и тот, что немного умел болтать. «Мы учимся говорить, когда становимся старше, а у них запущен обратный процесс», – подумал Генри.

Они стояли вдоль стен.

– Чего вы здесь делаете? – спросил Генри, не понимая, зачем.

Страшно? Да, ему было страшно, но он решил не показывать страх, а завуалировать его смешками. Он-то не видел со стороны, что смешки эти были явно истерическими.

Мертвецы стояли. Кто как мог. Они смотрели на него? Кажется, да, смотрели. Вот только чем? Привидения должны приходить полупрозрачными, иметь при себе глаза… Он думал об этом. Но что правдоподобнее: смотреть призрачными газообразными глазами или вполне осязаемыми черными глазницами? «Ни то, ни другое», – подумал Генри. Однако их лица были направлены на него. Болтливый парень пытался что-то сказать.

– Я тебя не понимаю, – ответил Генри.

– Кига, – произнес мертвяк.

– Книга? – переспросил Генри. Тот утвердительно кивнул. – При чем тут книга?

Костлявые руки сложились в ладони, а затем раскрылись, имитируя раскрытие книги.

– Я начал читать книгу, – сказал Генри. – Какое тебе до этого дело?

Мертвяк отрицательно замахал головой и сделал шаг навстречу Генри. Остальные сделали то же самое. Нижняя челюсть Генри задрожала. Фонарик на телефоне продолжал светить в пустые глазницы. Теперь ему стало очень страшно – кажется, он разглядел внутреннюю часть затылочной стороны черепа.

«Болтливый» мертвец снова повторил жест ладонями.

– Кажется, я начинаю понимать, – ответил Генри, – это ты сбросил книжку в библиотеке?

Мертвец одобрительно закивал.

– Там было написано… о Джонатане? Ты – Джонатан?

Восемь высушенных мумий снова «оживились» и зашагали к единственному живому в их компании парню.