— Клевета.
— Лиз, ну скажи, что ты согласна, — произнес Павел, глядя в её смеющиеся глаза.
— Дурачок, конечно же, я согласна, давным-давно, согласна, — и нежно поцеловала его.
— Тогда пошли?
— Пошли. Стой, а может, ты позвонишь и предупредишь родителей, что мы придем?
— Зачем?
— Как зачем? Может они уборкой заняты, или отдыхают, да мало ли чем, а мы припремся и скажем, — здрасте вам с кисточкой, мы вот знакомиться, пришли, харч на стол и бутылку к пьянке, — она задорно рассмеялась.
Павел достал телефон и набрал домашний номер.
— Алло, батя, привет. Мама дома? Слушай, я домой собираюсь и не один, понял? Вот, короче ты маме скажи, мы где-нибудь через полчасика будем. Хорошо? Нет, торт и бутылку мы купим по дороге. Все пока.
— Ох, торт и бутылку мы купим по дороге, а то они не догадаются и прямо сейчас побегут?
— Запросто.
Они пошли по направлению к магазину. Лиза сама выбрала торт, пока Павел покупал шампанское и, хотя он всю дорогу пытался узнать, бисквит или песочное она взяла, она так и не сказала, ответив, что ему понравится.
Павел не стал открывать дверь своим ключом, и нажал на кнопку звонка. Дверь открыл Юрий Николаевич — отец Павла. Лиза смело вошла в прихожую и Павел представил её отцу. В этот момент в прихожей показалась мать — Лидия Петровна. Она посмотрела на Лизу, потом на сына и, протянув руку, неожиданно произнесла:
— Так вот вы, какая Лизавета?
— Какая? — смутившись, растерянно ответила Лиза.
— Красивая, как сын вас и расписывал.
— Ой, да ну что вы, скажете тоже, — совсем смутилась Лиза.
— А что красоту скрывать и смущаться. Я в молодости тоже ничего была, а Юра, что скажешь?
— А ты и сейчас лучше всех, правда, Паша? А что же мы стоим в коридоре, проходите, будьте как дома.
Павел и Лиза прошли в комнату, где уже был накрыт стол. Глядя на еду, Павел невольно удивился и, не выдержав, спросил:
— Елы палы, а когда это вы все успели приготовить?
— Слушай Лизок, — по-матерински обнимая Лизу и глядя на Павла, спросила она, — Вот ты скажи честно, что ты в нем нашла? Это же детский сад. И как его в милиции держат, не понимаю, просто не понимаю. Откуда все это? Пашенька, магазин в двух шагах от дома. Отец сгонял и в кулинарии все купил за пять минут. Пока он бегал, я тарелки поставила и разложила. Даже резать ничего не надо было, — и она улыбнулась и рассмеялась.
— А, между прочим, Павла повысили и пригласили работать на Петровку, — гордо произнесла Лиза.
— Как на Петровку? — спросил Юрий Николаевич.
— Вот так батя, детский сад, по выражению мамы, пошел на повышение, — гордо произнес Павел.
— Так это надо обмыть.
— Так за чем дело встало.
— Тогда мойте руки и к столу, — подытожила разговор Лидия Петровна.
Ужин прошел, как говорят телекомментаторы, в непринужденной обстановке. Шутили, смеялись, делились воспоминаниями о детстве, вспоминали смешные случаи, подымали тосты за молодых, любовь и здоровье родителей. Одним словом, знакомство прошло так, как водится в обычных семьях.
После ужина Павел с Лизой удалились в свою комнату и как только остались вдвоем, он обнял её и нежно поцеловал.
— Паш, ты что, предки за стенкой, еще подумают чего. Давай лучше, собирайся и проводишь меня домой, — тихо произнесла Лиза.
— Лиз, они же понимают, что мы не дети, что ты так переживаешь?
— Представь себе, переживаю. Что подумает обо мне твоя мама, если только познакомилась, и сразу так сказать в постель лезу.
— Может быть ты и права, только… Только я так тебя хочу…, - и он снова поцеловал Лизу.
— Верю, я тоже.
— Ах, ты тоже, — с энтузиазмом произнес он, — а может, тогда останешься?
— Нет, давай не сегодня, хорошо?
— Понял, и готов ждать, хоть целую вечность.
— Паш, целой вечности не надо, но сегодня, согласись, неудобно.
— Да я все понимаю, я так, в шутку говорю. Все, одеваюсь, и идем?
— Вот, другое дело, — и она обняв Павла, нежно поцеловала, но потом нехотя отпустив, поднялась, подавая ему руку.
Павел снял форму и переоделся в штатское.
— Мам, мы пошли, — крикнул он, стоя в коридоре. Родители попрощались с Лизой и в последний момент, когда Павел уже открывал дверь, Лидия Петровна потянув Лизу за рукав, что-то шепнула ей на ухо. Та улыбнулась и, так же тихо ей что-то ответила. Павел с удивлением посмотрел в их сторону.
Выйдя из подъезда на улицу, он не выдержал и спросил:
— О чем это вы там шептались, за моей спиной?
— Какой ты любопытный. О своем, о женском, — смеясь и загадочно улыбаясь, произнесла она.
— Нет, ну, правда?
— Много будешь знать, скоро состаришься.
Павел остался в полном недоумении относительно этой таинственности и желание узнать, о чем они шептались, занозой засела в его мозгу, но он решил повременить и пока не спрашивать об этом Лизу.
До её дома было недалеко. Они добрались всего за полчаса. На часах было начало двенадцатого ночи. На улице, несмотря на хорошую погоду, не было ни души. Они остановились у подъезда, держась за руки. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Потом еще раз.
— Иди, а то уже поздно.
— Слушаюсь и повинуюсь, товарищ ефрейтор и приложил руку к голове.
— К пустой голове руку не прикладывают. Это только в американских фильмах так делают. Ты что, забыл?
