Оживи мои желания - [12]

Скрестив руки на талии, она молча смотрела на него. Для Карима брак — необходимость, не удовольствие. И нужно привыкнуть к тому, что на нее смотрят как на политическое средство. Как же все-таки это больно! Аббас тоже женился на ней из-за удобства — он был заинтересован в ее семье. Его первой мишенью стала младшая сестра, тогда учившаяся в столичном университете. Но потом он переключился на Сафию. Ужасно снова соглашаться на брак с мужчиной, не испытывавшим к ней чувств. Ужасно настолько, что хотелось кричать, кидаться предметами, детально объяснить Кариму, куда он может засунуть свои планы на брак. Но она слишком любит своего сына и сделает все, чтобы обеспечить ему безопасность. Ее счастье — не такая высокая цена, когда на кону его. А что касается мечтаний о настоящей любви…

— О чем ты думаешь?

Карим оставался на месте, но словно стал ближе. Сафия отодвинулась к окну, пытаясь высвободиться от его обволакивающего присутствия.

— А если у тебя появятся дети? Не захочешь ли ты сделать наследниками трона их? Не могу поверить, что ты пожертвуешь своей плотью и кровью ради чужой.

— Не беспокойся, Сафия. — Его напряженное лицо оставалось непроницаемым. — Тебе не придется иметь дела с незаконнорожденными детьми.

Почему он так злится? Нахмуренные брови и суровый тон выдавали его ярость, она словно вибрировала в воздухе. Впрочем, она мгновенно исчезла.

— Так ты соглашаешься выйти за меня замуж?

Все еще на дистанции, все еще без попыток убедить ее мягкими словами или нежными прикосновениями. Наверное, нужно быть благодарной за его сдержанность?

— Я… — Слова застревали в горле. Долг, материнская любовь, патриотизм — все требовало от нее согласиться. Но как же сложно побороть эгоистичную часть, которая хотела защитить ее. Наконец она кивнула. — Да. Если ты согласишься на трон, я выйду за тебя замуж.

Может быть, не сильных эмоций, но хотя бы их проблеска она ожидала. Хоть какой-то реакции на ее жертву. Ничего.

— Хорошо. Завтра мы едем в Ассару.

Карим старался говорить максимально сдержанно, скрывая внезапно нахлынувшие на него эмоции.

— Завтра?

— Я лично приму предложение консула. И теперь, когда я принял решение, нам нельзя терять время. Нет смысла давать Шакруну хоть малейшую возможность обрести еще больше поддержки.

Карим не испытывал иллюзий — ему предстоит долгий путь укрепления позиций в качестве шейха в другой стране. И все-таки эта перспектива его скорее воодушевляла, ведь для этой работы его воспитывали. И по ней он скучал, даже не признаваясь в этом. И не только по ней. Сафия наблюдала за ним, и Карим старался не выдавать своих мыслей. Она не должна догадаться, что одна из причин столь быстрого согласия — желание обезопасить ее. Конечно, из политических соображений.

Но Сафия выводила его из равновесия сильнее, чем можно было ожидать. Мысли о ней вмешивались в принятие решений, и ему с огромным трудом давалось оставаться на месте. Казалось, примитивные инстинкты взяли над ним верх. Импульсы, подчиняющиеся органу между ног и неотложному желанию обладать тем, что он когда-то так сильно желал. Наверное, в этом причина его зацикленности. Однажды он был готов предложить Сафии все — имя, преданность, состояние. Теперь он получил возможность сам получить все, чего его когда-то лишили. Наконец он почувствовал облегчение: его сильное влечение получило рациональное объяснение. И к тому же их поцелуй обещал что-то большее, между ними явно сохранилась связь.

— О чем ты думаешь?

Сафия смотрела на него так, словно догадалась о направлении его мыслей. Странно, до сих пор Кариму удавалось хорошо это скрывать.

— О том, как расставить приоритеты, когда мы приедем в Ассару. — Он сделал паузу. — Я дам указание своим юристам подготовить бумаги по усыновлению вместе с брачным контрактом.

— Правда? Не думала, что ты сразу этим займешься. Спасибо.

Впервые за сегодняшний день Сафия сама приблизилась к нему, на губах показалась мягкая улыбка, глаза сияли. Если Кариму и нужны были доказательства, что она действует из желания спасти сына, то вот они. Каково это — когда кто-то так относится к тебе? Когда кому-то не все равно?

Он заставил себя сделать шаг назад. Нельзя об этом думать. Он зрелый мужчина и не нуждается в заботе. Это просто интерес к связи матери и ребенка, которой в его жизни не было.

В детстве он убедил себя, что мать его любила. У него остались обрывочные воспоминания, как она держала его в своих мягких руках и пела.

Или играла с ним в розовом саду. Но какой смысл в тех воспоминаниях? Если бы она их любила, то не предала бы, не оставила на воспитании у шейха. Шейх, которого он когда-то считал отцом, был вспыльчивым, раздражительным, его невозможно было удовлетворить, как бы сильно Карим ни пытался соответствовать его высоким требованиям.

— Карим? Что случилось? — Сафия подняла руку, словно собиралась коснуться его.

Он почувствовал сильную тоску. Отверженный. Брошенный. Нужно забыть об этом, подобные желания делают его слабым. Он уже едва не попал в эту ловушку с Сафией, и одного урока достаточно.

— Ничего.

Он позволил себе легкую улыбку — ту, которая могла растопить любое женское сердце. И Сафия откликнулась — ее губы раскрылись, жилка на шее запульсировала.