Оживи мои желания - [11]

Наконец начал работать мозг и напомнил, что люди постоянно притворяются. Разве она не притворялась перед Аббасом, что испытывает в постели энтузиазм, когда предпочла бы спать в одиночестве? Страсть в поцелуе Карима не означала, что он испытывал хоть что-то, кроме любопытства. Неравенство их опыта снова было против нее. Она целовала только двоих мужчин в своей жизни: Карима и мужа. И ни один поцелуй до сих пор не пробуждал столь мощной реакции. Тогда как у Карима было множество женщин, вздыхавших по нему, бегающих за ним и пытающихся заинтересовать его. Уж конечно, он целовал сотни и мог сымитировать интерес. Впрочем, сейчас он даже этого не делал.

— Если я и соглашусь на брак с тобой, — она пыталась добавить максимальное количество яда в слова, — это будет не ради удовольствия от твоей компании.

Пусть трактует ее ответ как угодно, она не собирается признаваться в своих ощущениях. Могла она тоже экспериментировать? Искать искорку между ними и не найти ее? Вот только она никогда не была лгуньей, и обмануть себя ей тем более не удавалось. Ей хотелось спрятаться от осознания, как быстро он проломил ее границы.

— Тогда с чего бы тебе соглашаться?

Своевременное напоминание помогло унять дрожь в коленях.

— Ради моей страны и моего сына. Я боюсь того, что может произойти, если Шакрун станет шейхом.

— Понимаю. Я узнал о нем больше этим вечером.

Карим передумал? Какое облегчение. Если он согласится на трон, Тарек окажется в безопасности.

— Но услышанное только укрепило меня в моих словах. Он из влиятельной семьи. Если я стану шейхом, мне нужно заручиться местной поддержкой. А для этого — жениться на тебе.

Сколько твердости в его глубоком голосе и глазах, словно смотрящих прямо в душу. Сафия почувствовала укол гордости — она уже не та, что несколько лет назад, и не позволит использовать себя.

— Если я выйду за тебя замуж… — Как же ее отталкивала эта мысль. Но Сафия готова пожертвовать своей свободой ради жизни сына. — Я ожидаю, что ты будешь утолять свой сексуальный голод за пределами супружеской кровати. Как и я, конечно.

— Серьезно? И где ты будешь… утолять свой сексуальный голод?

— Это не твоя забота. — Сафия выпрямилась, призывая на помощь всю свою стойкость. — Я прослежу за тем, чтобы не возникло никаких скандалов.

Потому что секс с Аббасом не оставил у нее горячего желания большего. И единственный человек, который мог пробудить ее либидо, стоял напротив и смотрел на нее, как на ничтожество. Сафия проигнорировала очередной приступ боли и раздражения и засунула его в копилку остальных разочарований, о которых не могла позволить себе думать. Покойный супруг учил ее всегда выбирать роль королевы, и она решила опереться на это воспоминание о нем.

— А если я хочу утолять свой сексуальный голод в супружеской кровати?

Карим хочет заняться с ней сексом? Или пытается заставить ее пойти на попятный? Сафия покачала головой:

— Нет.

— Ты не хочешь меня, Сафия? Или боишься силы своего влечения ко мне?

— Ты много о себе возомнил, Карим.

— Я говорю, что вижу. Твой интерес сильнее, чем ты показываешь. Но я бы никогда не стал принуждать женщину.

— Ты даешь слово? — Сафия медленно выдохнула, паника начала отступать.

— Да. — Он помолчал, давая ей услышать его слова. — Никакого секса, пока ты сама не захочешь. Тебя это устраивает?

Можно ли ему верить? Или это просто жест мачо, чья гордость задета отказом? Наверняка Карим быстро найдет милашку, которая его удовлетворит. Впрочем, пусть он когда-то ее и предал, Сафия знала, что он держит свое слово. Иначе вряд ли бы консул сделал ему это предложение. И есть ли у нее выбор? На кону спасение Тарека. Наконец она кивнула:

— Да.

— Ты веришь моему слову?

— Да.

Он продолжал хмуриться.

— В конце концов, я доверяю тебе благополучие сына.

Услышав себя со стороны, Сафия вздрогнула. Не от страха перед Каримом, но от осознания, что снова соединяет свою судьбу с мужчиной, для которого будет просто удобной подстилкой. Но если она справилась с этим один раз, то справится снова. Сафия заставила себя посмотреть ему прямо в глаза, не задерживаясь взглядом на привлекательных чертах. Нужно помнить, что этот заносчивый человек видит в ней только игрушку. Что случилось с мужчиной, в которого она влюбилась в свои двадцать два года? Что сделало его таким жестким и холодным? Все то же, что заставило отказаться от трона?

Это не имело значения, она не собиралась копаться в его прошлом или характере. Ей важно только его решение. Что касается его чести и работы с людьми, тут к нему было не придраться. Королевский консул не сделал бы такого предложения, если бы сомневался, он все тщательно продумал. И изучению подвергались не только годы правления Карима в Задаке, но и недавние действия. И тем не менее…

— Если ты станешь шейхом, то что будет с моим сыном, Тареком? Ты действительно готов усыновить его?

— Я уже говорил, что не собираюсь лишать его того, что принадлежит ему по праву рождения. Он останется в очереди на трон и, в конце концов, станет шейхом.

Звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Если бы это сказал кто-то другой, Сафия бы усомнилась. Но Карим уже однажды отказался от трона. Ей все еще хотелось спросить, что вынудило его сделать это, но она хранила молчание. Это не имело значения. Й, как он уже сказал, лучше не ворошить прошлое. Сейчас имела значение только безопасность Тарека и Ассары.