Ожидание - [8]

Шрифт
Интервал

Тут я выдавил из себя первую фразу:

— О любви читайте в стихах.

— Про стихи мы все знаем, — засмеялся парень с такими толстыми пальцами, что я спрятал бы от стыда свои хилые руки, если бы не надо было держаться. — У нас свой поэт есть! Прочти стихи, Гена!

Они стали подталкивать с нар рулевого, который играл ночью на мандолине, а сейчас спал после вахты.

— Да бросьте! — сказал он, когда его растолкали. — Отстаньте вы! Какие стихи, доктор?

— Про любовь! — подсказали ему требовательно.

— У меня не окончено, — смущенно пожаловался он.

— Доктор тебе поможет.

— Правда? — повеселел рулевой и поэт Гена.

Он поправил острую черную прядь волос, падающую за ухо, откашлялся и прочел:

Ну как в порту не выпить нам бутылку
И тело женщины купить хоть на часок?

Люди притихли, а он сказал:

— Всё.

Они были молодые, смеялись, балагуря:

— Что такое любовь?

— Влечение полов.

— Раз современный человек не знает, ее и нет. Современный человек все постиг.

Меня взяли под мышки и поставили на причал. Хлестал дождь. Мне казалось, что меня не ссадили, а высадили прямо в центр дождя, за которым размывались пятнами света окна Камушкина. На мне не было даже плаща. Дождь смывал с меня остатки достоинства.

Рыбаки с других сейнеров проходили мимо в глянцевых капюшонах и говорили с начальством о чем-то своем:

— Вторую тоню зевнули…

— Сбежала рыба.

— А Демидов-то успел!

— Мы за ним не угнались…

— Все за Андреем бегают, а он от них…

— Моря им мало!

У меня текло по спине и груди, когда я выполз наконец по умятым в откосе ступенькам на улицу и стал соображать, куда идти. В кармане моем размокал конспект не состоявшейся лекции. Мне захотелось назад, в море. Я оглянулся: в дожде ухали волны. Тут только я понял всю позорную непоправимость дела. Не оставалось ничего, как удрать из Камушкина! Навсегда.

— Доктор, пойдем на танцы? — серьезно спросил Демидов, обгоняя меня.

В клубе духовой оркестр пожарников-доброволь-цев играл нестройное танго. А я сцепил зубы и зашагал в больницу, за расчетом.

6

Но была ночь.

Ни Ивана Анисимовича, ни начхоза, ни Туси — никого я не застал в больнице. Старички-симулянты сказали, что начхоз ночью не бывает, Туся ушла в клуб, а Иван Анисимович, по случаю отсутствия настораживающих симптомов черной оспы или чумы, вместо дежурства смотрит дома очередной сон про Суматру или Калимантан, где идут бои с империализмом и водятся медведи коала и ящерицы гаттерия или какие-то другие реликты. Он наказал позвать его, если что.

Еще когда я шел с пристани, я встретил буфетчицу Лилю. Она пряталась под козырьком клуба, оберегая под ним свой насквозь светящийся плащик, а под этим плащиком свое бальное, смертельно белое платье с цветком на груди и под такой же слюдяной косыночкой свою рассыпчатую прическу. Лилина голова была вся-вся в кудряшках, как на рисунке самого неумелого художника. Мягкая, большая, во всем прозрачном, словно в подарочной обертке, Лиля ждала Демидова, заслоняя собой вход в клуб, изо всех щелей которого сочилось беспрерывное, бесконечное танго.

— Эй, доктор, где Андрей? — требовательно крикнула она мне, будто бы я его спрятал.

Вероятно, Демидов уже снял дома робу, влез в коверкотовые брюки, желтые тупоносые полуботинки и сейчас, в эту минуту, смешил Лилю рассказом обо мне. Я так и слышал, как она неудержимо заливается. И ее необъемные, добрые, холмистые груди ходят перед Демидовым штормовыми волнами. А я завтра уволюсь…

У больничной двери задрожал колокольчик. Кто-то дергал за шнурок. Я сердито прислушался и пошел открывать. Я шагал не спеша по коридору, а в дверь уже бухали ногой. Это хулиганство. Есть же колоколец! Ну, сейчас рубану…

Я открыл дверь и застыл.

Передо мной стоял Демидов с незнакомой женщиной на руках. С капюшона его черного плаща крупные капли падали на нее. Ее вишневая кофточка почернела на плечах от дождя. Круглые большие глаза смотрели на меня сквозь застоявшуюся боль. И безвольно и беспомощно свешивались через руку Демидова ноги, обутые в школьные туфли. Я видел стоптанные каблуки с отмытыми блестками гвоздиков.

Вся она была беспомощная и хрупкая, какими в эти решающие часы великого испытания становится большинство беременных женщин. Я тогда увидел это впервые и растерялся. А она еще была такая маленькая в демидовских ручищах, как девочка… Только глаза… И я невольно втянул голову в плечи.

— Что стоишь? — гаркнул Демидов. — Бери!

— Проходите, — пригласил я, распахнув дверь, и по мокрым следам от его полуметровых ботинок побежал за ними.

Когда он опустил незнакомку на диван в коридоре, она задержала его каким-то намагниченным взглядом своих больших глаз. Она виновато улыбнулась и спросила:

— Вы кто?

— Демидов, — досадливо бросил он, словно огрызнулся.

— А я — Маша, — сказала она.

Он похрипел, прочищая свое басовитое горло, провел рукой под носом и сказал:

— Ничего, не бойся.

— Подождите! — крикнул я ему так, будто мне самому была нужна помощь.

Два старичка, выглянувшие в коридор, помогли мне перенести Машу в палату. Пока она переодевалась в больничное, я отвернулся, потом быстро собрал ее вещи в узелок и вышел.

Демидов все еще стоял у дверей. Галстук его съехал набок.


Еще от автора Дмитрий Михайлович Холендро
Лопух из Нижней слободки. Часть 1

Дмитрий Холендро. ЛОПУХ ИЗ НИЖНЕЙ СЛОБОДКИ. ПовестьРисунки В. МочаловаОпубликовано в журнале «Юность», № 4 (263) 1977.


Чужая мать

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Городской дождь

Это книга рассказов о наших современниках. Их герои — молодые рабочие и колхозники, студенты, люди творческого труда. Автор показывает их в сложные, ответственные моменты жизни, когда решаются важные нравственные проблемы, выбирается определяющий шаг.Это книга о становлении характера нашего молодого человека, о воспитании его в духе коммунистической морали.


Где-то есть сын

Опубликовано в журнале «Юность» № 4, 1960Рисунки Е. Расторгуева.


Избранные произведения: в 2 т. Том 1: Повести и рассказы

Имя Дмитрия Михайловича Холендро, автора многочисленных повестей и рассказов, хорошо известно советскому и зарубежному читателю.В первый том включены произведения о Великой Отечественной воине, дорогами которой прошел наводчик орудия младший сержант Дмитрий Холендро, впоследствии фронтовой корреспондент армейской газеты. Это повести «Яблоки сорок первого года» (по которой снят одноименный фильм), «Пушка», «Плавни» и рассказы «Вечер любви», «За подвигом» и др. Все они посвящены мужеству советского солдата, всю Европу заслонившего своею грудью от немецкого фашизма, ежедневно на войне решавшего проблему выбора между правом жить и долгом пожертвовать своею жизнью ради спасения Родины.


Избранные произведения: в 2 т. Том 2: Повести и рассказы

Второй том Избранных произведений Дмитрия Холендро составили повествования о мирной жизни — начиная с первых послевоенных лет до наших дней. Мужественным героям, восстанавливающим пострадавший от землетрясения Ташкент, посвящена повесть «Улица тринадцати тополей». Герои повестей «Свадьба», «Нефедов», рассказов «Под древним тополем», «Городской дождь», «Близкое небо» и др. — наши современники — находятся в процессе становления, решая проблему нравственного выбора, когда каждый поступок человека так или иначе подлежит лишь суду его собственной совести.


Рекомендуем почитать
Наследие: Книга о ненаписанной книге

Конни Палмен (р. 1955 г.) — известная нидерландская писательница, лауреат премии «Лучший европейский роман». Она принадлежит к поколению молодых авторов, дебют которых принес им литературную известность в последние годы. В центре ее повести «Наследие» (1999) — сложные взаимоотношения смертельно больной писательницы и молодого человека, ее секретаря и духовного наследника, которому предстоит написать задуманную ею при жизни книгу. На русском языке издается впервые.


Садовник судеб

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Курсы прикладного волшебства: уши, лапы, хвост и клад в придачу

Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.


Хозяин пепелища

Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.


Коробочка с синдуром

Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.


Это было в Южном Бантене

Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.