Ой упало солнце - [40]

Затопало, загрохотало

И — вновь, как прежде, тихо стало.

«Горит звезда — зари сестра…»

Горит звезда — зари сестра.

А я иду… Давно б пора

Мне отдохнуть хотя бы малость,

Но где-то тело потерялось.

Как будто гений давних лет

Меня зазвал с собою вслед

                И, крылья дав на час единый,

       Мне подарил полет орлиный.

И вижу я:

               передо мною

Стоит лазурною стеною,

Как бы прозрачный призрак света,

Майдан в сиянии рассвета.

Шлях серебрится. Чинно тут

Стоит какой-то дивный люд.

На поясах — сагайдаки[10].

На копьях — из цветов венки.

И разом темная их сила

Пошла плясать вокруг могилы.

Неясны песни той гурьбы,

Молитвы, тризны иль гульбы,

И гам,

           и звон,

                        и шум

                                    вокруг,

И целый лес простертых рук

Туда, где, каменным, великим,

Бог обращен к востоку ликом.

И сердце веки приподняло,

И на чело рассвет лег ало:

Весь пьедестал его в венках,

А люд — у божества в ногах.

Все разом поднялись толпой

И канули в дали степной.

«В тот миг, как даль начнет светлеть…»

В тот миг, как даль начнет светлеть,

Кто может запретить мне петь

И этим песням к вам лететь!

Порвать кто сможет хоть одну

Мою из серебра струну,

Что поутру всегда звенит

И вся желанием дрожит,—

Той песней, что спешит создать,

Стострунный ясный день обнять…

                  Восток зарделся. В бездну канул

                  Ночной экран степных обманов.

«Где я? В какой я стороне?..»

Где я? В какой я стороне?

Иль грежу вновь, иль снова мне

Степь преподносит дар обманный —

Весь этот мир, как сон нежданный

Пустынь ли, прерий, Дагестана,

Тот сон явился из кургана,

С холодных льдов, с волн океана,

С немых снегов и из предгорья,

С долин зеленых и с нагорья.

О вы, кто канул в дали ясные,

И времени вы не подвластные,

Кому вам в сердце дух мой кинет:

«В степи, в степи, на Украине…»

ПОЛДЕНЬ

Не стало небо золотое

С утра стелить коврами хмарь,

Убор полуденного зноя

Вновь гонит прочь живую тварь.

            И Он явился наяву,

            Пронзая кличем синеву:

            «Покличу всех, всех созову,

            Степям

                             я подарю

                                             обновы

            И дам приют здесь тварям новым.

            Серебряный родник дам я,

            В нем отразится даль небес,

            И примут чудный злак поля,

            И степь увидит мир чудес».

А степь в свой час плодов лишилась,

Сухой ковыль и тот зачах,

Земля в уродстве обнажилась,

И в наготу вселился страх.

            И Он пришел, и в кличе воля:

            «Тут будет плод, как был всегда.

            Я наготу укрою поля,—

            Здесь будет зелень и вода.

            Походкою — тяжелой, странной,

            Я проложу межу в пыли

            И залечу земные раны,

            Нагнется колос до земли».

            И приняла степь знаний силу:

            Где пролетал ширококрыл

            Среди майданов и могил,

            Срывая росы с трав, ветвей,

            Летун костлявый — суховей,

Там серебром взметнулись воды,

В них отразилась даль небес,

В полях — невиданные всходы,

И в степь явился мир чудес.

Походкою — тяжелой, странной,

Вел трактор борозды в пыли,

Земные залечились раны,

Склонился колос до земли.

И твердь земная расступилась,

Явив всем тайну, свет надежд.

И все, что грезилось и снилось,

Оделось в радужность одежд.

КЛЯТВА ПРОРОКА ЕЗДРИ

Пророк Ездри — библейский персонаж, автор одной из книг Старого завета.

Вечерних жертв курился дым,

Рыдали жители селений,

И перед господом своим

Пророк Ездри встал на колени:

            «О боже правый! Грех наш лих,

            Он с прошлых лет простерт над нами.

            Наш край — в ярме владык чужих!

            Их меч над нами, знаки их

            Владеют нашими устами.

            У них в руках — наш труд, наш сон,

            Их мысль, их воля — нам закон.

            В изменах, боже, край наш весь,

            Стыд наших душ достиг небес.

            О наш творец! В сей миг рыданья

            За весь народ и вместе с ним

            Несу все слезы, воздыханья

            Пред алтарем твоим святым.

            Клянусь, что мы свой тяжкий грех

            Замолим, боже, пред тобою!

            Кровь смоем проклятую тех,

            Кто весь наш край обвил тоскою.

            И тех, что нас казнить могли,

            Сметем с родимой мы земли.

            И будет вновь наш край равнин,

            Как раньше, славен и един.

            Обратного не будет хода

            Для душ их проклятого рода».

Народ с пророком клялся весь,

Услышал их господь с небес.

ШЛЯХ

…Я знаю шлях. Чудесными местами

Идет сам по себе, меж прочими — иной.

Увитый тернием, уставленный крестами,

Не каждого из нас зовет он за собой.

Там полночью горят — созвездья неземные,

Луч солнечный над ним — совсем не как у нас,

Там радости свои, просторы зоревые,

Над горизонтом свет там никогда не гас.

Для путника дорог обратных не найдется,

И оклики земли иначе там звенят,

И неземным огнем уста его горят,

И тлен его венков терновых не коснется.

ПАСХА

«Распяли и тебя, как сына».

Т. Шевченко

Она не раз в край чуждый убегала,

Своими проклята не раз была,

И над скалой Тарпейскою[11] стояла,

И на уста Марии кровь со лба текла.